Суд Рейнмена
Шрифт:
– Нам нужно приобщить к делу ваше заявление, — сказал начальник отдела. — Сегодня в течение дня найдите время составить его и переслать нам.
До прихода Николая Данилова Синдия успела составить заявление и отправить его по факсу в отде-ление ГАИ Южного района. А через две минуты после того, как по радио проиграли сигналы точного времени в десять утра, в кабинет постучался Николай Данилов. В светло-серых джинсах, чёрной футбол-ке и чёрных кроссовках адвокат ещё больше смахивал на школьника.
– Доброе утро, Синдия Аркадьевна, — начал он официальным тоном. — Я к вам по делу клиента, интересы которого я представляю. Андреев Станислав Валентинович, более известный, как Бумер… — Внезапно Николай утратил свой «адвокатский» тон:
– Ну и клиента вы мне подсунули! Прихожу я для беседы с ним в КПЗ, а там только услышали, к кому я, чуть с хохота не попадали. Конвойные, которые его привели, прямо хрюкали от смеха. Да и я то-же, — с виноватой улыбкой развёл руками молодой адвокат. — Бумер мне рассказывает про вашего кота, как тот ему чуть руку не откусил, психует, кипятком плюётся, а я сижу и давлюсь смехом. Уж больно за-бавно было представлять, как он в вашу машину ткнулся со своими отмычками и как ваш кот его за руку цапанул! А на суде что будет! Присяжные точно со смеху сдохнут, судья обхохочется, и даже конвойные за животики схватятся. Бумер тут хотел на вас встречный иск двинуть, за увечья, так я еле ему втолковал, что на суде этой заявой только подотрутся, извините за грубость. Ведь ему придётся тогда объяснять, а зачем он влез в салон чужой машины в отсутствие и без согласия владелицы! Не, видали кадра? Хочет подать заявление, как ему машину угнать помешали! Вы когда-нибудь слышали что-то похожее? Я, во всяком случае, ещё нет!
Николай поспешно оборвал смех, заливаясь краской:
– Извините, что-то я не по делу треплю языком. У вас, наверное, работа ждёт, а я тут сижу… — он вытащил блокнот и диктофон. — Сейчас я задам вам несколько вопросов по делу Бумера…
Уходя после непродолжительной официальной беседы, Николай обернулся в дверях:
– Да, прикольная история! Иветта Станиславовна, когда рассказывала мне, говорить еле могла, так смеялась, и Михаил Олегович веселился. Говорил, не знаю, как буду обвинение вести, прокурору не при-стало хихикать во время обвинительной речи, а как тут не расхохочешься!
В течение дня в прокуратуре только и разговоров было, что о «боевом коте», а невезучего воришку высмеивали на чём свет стоит. Ближе к концу рабочего дня Синдия вспомнила, что именно на сегодня они с Павлом договаривались ехать в автосалон за новой защитной системой для БМВ и весь остаток дня ловила себя на мысли, что с нетерпением ждёт, когда приедет Павел. За двадцать минут до конца рабоче-го дня к ней в кабинет постучалась Арина.
– Синдия Аркадьевна, Павлик пришёл, сказал, вы с ним договаривались сегодня после работы ехать в магазин. Он вроде обещал вам помочь с машиной.
– Верно, — Синдия выключила компьютер. — Кстати, как он себя чувствует? Когда я видела его в воскресенье, вид у него был не очень здоровый…
Арина рассмеялась:
– Павлик точно знал, что вы об этом спросите. Он просил передать, что был на рентгене и всё в пол-ном порядке. Кстати, мама ему всё время говорит, чтобы он был поосторожнее на своих тренировках, а то он там такое выделывает, что стены в дрожь бросает! Павлик с девятого класса начал тренироваться, вна-чале весь фиолетовый приходил, но не бросал занятия. Он такой упрямый, если что-то вобьет себе в го-лову, всё, кранты!
– И я сама такая же, — Синдия стала собирать сумку, — с детства. Мой отец был упрямцем, и я в не-го уродилась. Знала бы ты, что у нас творилось, если мы в чём-то были не согласны друг с другом! Бой в Крыму, всё в дыму! Такой крик поднимали, что соседи пугались.
– А Павлик не кричит, он просто всё делает по-своему. Говорит, у него на то и мозги, чтобы думать ими самому и знать, что правильно, а что нет. Мама с ним уже почти не спорит, уже знает: всё равно это бесполезно!
– А может, не так уж и плохо быть упрямым, — Синдия убрала в шкаф бумаги и диски со своего стола. — Один европейский мыслитель в Средние века сказал: «Большой порок юности — упрямство, приводит в зрелые годы к большому достоинству — стойкости». Кто это сказал, я сразу не вспомню, и за точность цитаты не поручусь… А как твои дела, Арина?
– Да так... Вчера сдала экзамен по истории уголовного права на «отлично». Жуткая сессия позади!
– Молодец! Трудно было?
– Жутко. Преподаватель — зверь. Такие билеты составил, что половина нашей группы срезалась, — Арина переступила с ноги на ногу и, густо покраснев, прошептала:
– Вы только не говорите никому, Синдия Аркадьевна… Я ответ на один из вопросов со «шпоры» пе-рекатала. Мне Коля Данилов дал свои старые конспекты, а когда я готовилась отвечать, препод ушёл ку-рить, и я, пока его не было, вытащила «шпору» и списала ответ, иначе не ответила бы, билет был самый трудный, а я так старалась сдать сессию на «отлично»!
– Не скажу, только будь осторожна со шпаргалками, — улыбнулась Синдия. — преподаватели их не любят. И не увлекайся ими.
– Я в первый раз вчера… Я всё учила, а по этому вопросу материала было мало, а препод любит до-полнительные вопросы задавать, не по учебникам. Он очень вредный, если видит, что студент «плавает», тут же начинает его проваливать. А один парень из нашей группы вообще не готовился, все ответы со «шпор» скатал, и тоже получил «отлично»!
– Да… По-моему, без шпаргалок не обходится ни один студент. Я тоже два или три раза списывала на экзаменах. А чем ты занимаешься на досуге? У тебя новый «Ужастик»? Интересно?
– Да, «Смертельное фото» — классная книжка, только немного жутковатая.
– У меня уже дома собралось около десятка «Ужастиков», — Синдия надела куртку. — И в выход-ные я думаю купить ещё две или три книжки. Ох, когда же уже придёт настоящее лето? Не думала, что на юге буду ходить в куртке в июне!
– Это циклон. Обычно у нас уже в мае жарко. Говорят, такого холодного начала лета у нас уже три-дцать лет не было. И дожди как взбесились.
<