Суд Рейнмена

Калько Анастасия Александровна

Выпалив это на одном дыхании, Павел неожиданно покраснел и опустил глаза. Глядя на него со стороны, трудно было поверить, что этот мускулистый, роскошно одетый красавчик может краснеть…

– Если бы сцену с девушкой, которую вы так безжалостно раскритиковали, увидел преступник, ко-торого мы разыскиваем, — задумчиво сказала Синдия после паузы, — она бы и минуты не прожила.

– Серийный убийца? — уточнил Павел. — Он что, убивает потаскушек?

– Нет, тех, кто хулиганит и матерится на улицах.

– Тогда ему работы хватит на три жизни! — громко хмыкнул Павел. — Девяносто процентов жите-лей нашего города нормально разговаривать давно разучились. И многих он уже сделал?

–

Одиннадцать человек, с апреля.

Павел изумлённо покачал головой и присвистнул:

– Серьёзный человек. И как идут поиски?

– Никак, — ответила Синдия, — топчемся на одном месте. Он очень ловок, не оставляет следов и бесследно исчезает с места преступления.

– Минуточку! — оживился Павел. — На днях Тоха Платов мне рассказывал, что у него на глазах один шустрик в маске пырнул какого-то придурка ножом а потом сдунул от патрульных ментов.

– Это и есть наш «человек дождя», — ответила Синдия. Павел непонимающе приподнял тонкие бро-ви. — Это мы его так между собой условно называем, потому что он выходит только в дождливые вечера и ночи…

– А почему? — спросил Павел.

– Не знаю, может, у него связаны какие-то негативные воспоминания с ночным дождём. Может, дождь каким-то образом провоцирует его на агрессию. А может, но маловероятно, дождь чисто случайно совпадает с выходами преступника.

– Вопрос сложный, — Павел ловко обошёл медлительный «Пежо» на перекрёстке, нагло проскочил под носом испуганно шарахнувшегося грузовика «Мэк» и так лихо подрезал автобус, на сиденьях которо-го важно развалились ярко одетые ученики младших классов, что водитель от удивления заехал колесом в ухаб, и автобус крепко тряхнуло.

– Вы видели? — спросил Павел, давясь смехом. — На заднем сидении развалилась такая толстая девчонка с кремовой трубочкой… Представляете, теперь весь крем из этой трубочки, наверное, оказался на её толстых щеках!

– А почему вас это забавляет? — Синдия уже поняла, что измерять поступки Павла Уланова мери-лом стандартной логики всё равно что вычерпывать океан литровой банкой и решила не тратить зря нервные клетки. Лучше попытаться понять своеобразную логику молодого писателя.

Павел вздохнул и ответил:

– Синдия Аркадьевна, видите ли, когда я вижу пассажирский автобус, отданный на частные нужды, я вспоминаю, как из-за этого возникают «дыры» в графике движения и на остановках собираются толпы, часами не могут уехать из «спальных районов», маршрутки берут чуть ли не штурмом. Как-то, мне тогда восемнадцать лет было, я заканчивал первый курс в универе и больших денег не зарабатывал. Нас троих, маму, Арину и меня пригласили на свадьбу к дочери какой-то дальней родственницы мамы. Она жила далеко, на Восточной стороне, и мы, зная особенности нашего транспорта, вышли из дома заранее. Ко-нечно, раз мы ехали на свадьбу, то постарались одеться как можно лучше. Мы стали ждать автобус. Лю-дей на остановке было уже много, и мы думали, что долго ждать не придётся. Но мы простояли полчаса, а ни одного автобуса не было. Маршрутки проносились мимо набитые, все ехали на центральный рынок, а «бомбиста» поймать было невозможно, они даже прибавляли скорость и объезжали остановку стороной. Наконец показался автобус; мы думали, что сейчас уедем, а он, поравнявшись с нами, не остановился. Он был набит школьниками, они вот так же чавкали орешками и трубочками и смотрели на людей на оста-новке как на цирковых обезьян. Представляете? Полторы сотни людей стоят на остановке под мартов-ским ветром, а автобусы везут малышей на «Мишкины шишки»! И мало того! Проезжая мимо остановки, он ещё и дал по газам и влетел в огромную лужу возле тротуара. Все её объезжали, а он проехал по ней. Мы стояли впереди, и почти вся вода выплеснулась на нас. Арина отшатнулась, упала и вывихнула плечо. Мы были насквозь мокрыми. А когда автобус проезжал, я увидел, как детишки буквально выпадают из окон и лопаются от хохота, показывая на нас пальцами, а один чертёнок ещё и язык мне высунул, и я сто-ял, как дурак, в заляпанной грязью куртке и даже не мог дать ему по губам, потому что автобус быстро скрылся. Естественно, никуда мы не поехали, вернулись домой в испачканной одежде, и Арина три неде-ли ходила с загипсованным

плечом, — голос Павла задрожал от давней обиды. — Мама, правда, запом-нила номер автобуса, подала заявление в АТП, нашлись свидетели. В общем, того водителя заставили заплатить нам за химчистку, влепили выговор… Но с тех пор, когда я вижу пассажирский автобус в част-ном рейсе, у меня сразу всплывает в памяти тот перемазанный мороженым сопляк, который вывалил мне язык из окна автобуса, и так и хочется хоть по ерунде, но подпортить пассажирам настроение…

– Вы мстите всем за одного небрежного водителя и двадцать или тридцать плохо воспитанных де-тей? — уточнила Синдия. — они по глупости и недомыслию смеялись над вашими неприятностями, а вы обозлились на всех без разбора?

– Знаю, это глупо, — вздохнул Павел. — Но я с трудом забываю обиды. Может, я слишком злопа-мятный. Вы правы, может, я и зря срываю свою обиду на ком попало, но думаю: а ведь и этот водитель может просто так, по приколу наладить автобус в лужу рядом с тротуаром или остановкой; и эти детиш-ки, наверное, обхохочутся, если кого-то заляпает грязью. Глупо, верно, но именно так я и рассуждаю. Мама говорит, что всегда замечала за мной какую-то злопамятность, даже тогда, когда я ещё себя не помнил. А всё дело в том, что я не люблю, когда твердолобые болваны с одной извилиной, и то не в голо-ве, путают людей с ковриками для ног. Вам бы понравилось, если бы к вам так относились? Только не объясняйте мне снова, что такое хорошо и что такое плохо, а просто скажите «да» или «нет»!

Синдия уже не в первый раз замечала за собой, что присутствие Павла Уланова очень странным об-разом действует на неё. Никто другой не смог бы безнаказанно высказываться при ней в таком тоне. Но Павел обернулся к ней, ожидая ответа, и его красивое лицо приобрело такое непосредственное, по-детски беззащитное выражение, что Синдия просто не смогла достойно поставить его на место.

– Нет, — ответила она. — Мне бы это не понравилось.

– Как я рад, что вы со мной согласны! — с торжествующей улыбкой подытожил Павел.

Синдия хотела ответить, что она согласна по существу, но не согласна с тем, что мстить надо всем подряд без разбора, но тут БМВ уже затормозил около красно-белого павильона с неоновой вывеской «Ваш друг автомобиль: круглосуточно! Добро пожаловать! Сделайте автомобиль своим другом!»

– Добро пожаловать в рай для автомобилей! — воскликнул Павел, первым выскакивая из БМВ и распахивая дверцу перед Синдией.

Через два часа они уже ехали домой; машину снова вёл Павел.

– Видно, мужской максимализм мне всё же не чужд, — сказал он на выходе из магазина. — Но когда я сижу в машине, которую ведёт женщина, я чувствую нечто сродни комплексу неполноценности.

Синдия подумала, что, наверное, Павел потому так и обозлился при виде девицы в «Мерседесе», машине, как укрепилось в общественном мнении, традиционно «мужской» марки. «Мерседесы» и джипы имели усложнённую систему управления, требующую от водителя большой концентрации внимания, а далеко не все женщины могли за рулём забыть о своём макияже, причёске или перекрутившихся колгот-ках, и отсюда — аварии с участием водительниц. Красавцы «Мерседесы» и гордые джипы не прощали хозяйкам ни малейшего невнимания. Синдия знала только одну женщину, которая могла бы управлять «мужской» машиной; это была Иветта Станиславовна Малькова, исключение из правил. Поэтому Синдия была отчасти согласна с Павлом.

Расслабившись на переднем сидении рядом с Улановым, Синдия вспоминала магазин.

… Там Павел сразу вызвал в салон своего друга, познакомил его со своей спутницей и рассказал ис-торию с Бумером и котом так, что весь персонал стонал от хохота. Потом Павел велел подыскать для БМВ самую лучшую охранную систему. Продавцы, обрадованные визитом самого Тао Брэкстона, засуе-тились, и, пока Павел и Синдия угощались кофе в зале ожидания, консультант и старший продавец быст-ро нашли самый лучший защитный комплект. На прощание Павлу пришлось раздать около двух десятков автографов: у всех служащих оказались его книги, и на радостях сам директор магазина, спустившийся на оживлённый шум в зале, сделал Синдии огромную скидку и выдал дисконтную карту, а Павел пообещал прислать приглашения на презентацию «Каменной грозы».