Суд жестокий и прекрасный
Шрифт:
— Закрой глаза, — приказала Даселис.
Я подчинилась, держа их закрытыми, пока она проводила кисточками по моему лицу. К тому времени, как она закончила, я почти погрузилась в дремоту.
— Вот так, — сказала она, и я услышала удовлетворение в ее голосе.
Я открыла глаза. Вау.
С локонами, спадающими на плечи, я могла бы выглядеть почти невинно. Но Даселис затемнила и удлинила мои ресницы, добавив к моим глазам что-то темное и фиолетовое, чтобы они казались больше. Она также нанесла немного краски на мои щеки, и
Я теряла счет различным версиям себя, которые обнаруживала до сих пор. Но я больше не была той девушкой, застрявшей в своей деревне, отчаянно нуждающейся в решении своих проблем.
Теперь я сама находила эти ответы.
— Спасибо, — сказала я.
Она просто кивнула, жестом приказав Эрее принести платье мне.
Они держали его для меня, пока я надевала его, а Даселис застегивала ряд лавандовых пуговиц сзади.
— Ты выглядишь прекрасно э, — вздохнула Эрея.
— Не могла бы ты…тебе понравилось то платье?
Она уставилась на меня с разинутым ртом. Даже Даселис замерла.
— Я не… Что..
— Ты сказала, что фрейлинам королевы не полагалось надевать одно и то же платье более чем на один официальный прием.
Глупое правило.
— Это значит, что вряд ли я надену его снова.
— Это был подарок от королевы.
— А теперь это подарок от меня. Пожалуйста. Я была бы счастлива, если бы ты приняла его.
Глаза Эрии встретились с моими. Кривые зубы блеснули, когда она улыбнулась.
— Спасибо тебе, Сетелла.
Я просто смотрела на себя в зеркало, на доспехи, которые эти женщины помогли мне надеть. Доспехи, которые гарантировали бы, что я смогу остаться незамеченной, слушая пьяные разговоры и планируя, как я заставлю этих людей заплатить.
— Нет, — сказала я. — Спасибо вам.
Лориан
В тот вечер я был в мрачном настроении, когда наблюдал, как Приска входит в бальный зал. Швея… ее тетя — и разве это не странная мысль? — одела ее в лавандовое. Платье слоями ниспадало к ее ногам, каждый слой был почти прозрачным, открывая дразнящий вид на ее ноги, когда эти слои раздвигались при ходьбе.
Это было дерзко и необычно, большинство придворных были одеты в темные цвета и свои лучшие драгоценности.
Тол наблюдал за ней с озадаченным выражением на лице. Узнал ли он ее? Нахмурившись, он отвел взгляд, явно отметая сходство.
Идиот.
Что это говорило обо мне, что я узнал ее через обеденный зал в тот момент, когда увидел ее снова?
Она кивнула на что-то, сказанное одной из других женщин, а затем повернулась к этому гребаному блондинистому придворному. Пейтер.
Он заключил ее в свои объятия, и она улыбнулась ему.
Она выглядела красивой — даже с ее потемневшими волосами и глазами. Она также выглядела усталой, почти хрупкой, и я подавил желание
Скорее всего, она попытается выпотрошить меня.
Мой рот изогнулся.
— Я тут подумал, — сказал Март.
Он смотрел на Приску так, что мне захотелось разорвать ему горло. Мне каким-то образом удалось не зарычать на него.
— Ты подумал? — я подсказал.
Его лицо побледнело от того, что он увидел в моих глазах, но он выпятил подбородок, снова обращая свое внимание на Приску.
— Я думаю, ты боишься.
Во мне вспыхнуло оскорбление, но я сохранил нейтральный тон.
— Боюсь?
Теперь его кожа была почти бескровной, но он продолжал говорить.
— Она первая женщина, к которой ты что— то почувствовал с тех пор, как…
— Осторожно.
Он глубоко вздохнул.
— И она та же самая женщина, которую ты оставил умирать. Теперь ты отталкиваешь ее, потому что в глубине души ты знаешь, что будет хуже, когда она в конце концов увидит, кто ты на самом деле. И возненавидит тебя.
Я наклонил голову.
— Ты становишься удивительно проницательным, Март.
Он вздрогнул и отступил от меня на шаг.
У меня было много причин, по которым я пытался держаться подальше от маленькой дикой кошки. Среди них был тот факт, что я отличался от этих придворных — и от ее деревенского мальчика — как ночь от дня. Мои чувства были темными, собственническими, всепоглощающими.
Сабиум начал свою речь, изрыгая свой обычный яд. К счастью, она была короче обычного, и я вежливо похлопал вместе со всеми остальными, когда музыка заиграла снова.
За моим плечом появился Ритос. Он оставался вне поля зрения, но наклонился ближе.
— С Приской что-то не так.
Я замер. Гнев поднялся во мне, зверь, который выл о мести.
Мир сузился, пока все, что я мог видеть, это Приску, которая, извиваясь, шла через танцпол к стене. В ее глазах мелькнул страх, и она споткнулась.
— Лориан, — прошипел Ритос, но я уже двигался.
Мои руки обхватили ее, когда ее колени почти подогнулись.
— Слишком много вина?
Я знал ответ прежде, чем она успела поднять голову, ее взгляд затуманился.
— Ты. Я знаю тебя.
Холод начался у меня в животе и распространился наружу.
— Приска. Тебя отравили. Мне нужно, чтобы ты делала в точности то, что я говорю.
Она слабо дернулась в моей хватке.
— Отпусти.
— Нет. Ты пойдешь к той двери вон там. Ты можешь это сделать?
— Золотая дверь.
— Это верно. Золотая дверь.
— Симпатичный.
Мой пульс участился, когда краска начала отливать от ее лица. Она споткнулась, и страх вонзился в мою грудь, острый, как мой меч. Что бы ей ни дали, это было быстродействующее. Мне бы пришлось вызвать к ней целителя, прежде чем она упала в обморок.