Судьба Десятой
Шрифт:
— Очень надеюсь, ты этого не сделаешь.
Девятый закатывает глаза к небу:
— Ну да, ну да. Короче, мужик, я понимаю, что ты против смертной казни и все такое… Но он хотя бы умолял тебя спасти ему жизнь? Все бы отдал, чтобы посмотреть на эту сцену!
— Не умолял, — говорю я. — На самом деле, по–моему, он хотел умереть.
— Чума! — отвечает Девятый.
— Я решил не оказывать ему такую услугу.
— Угу… Джон, я знаю, мы обычно проигрываем, когда плохие парни добиваются своего. Но, старик, в этом случае выиграли бы все!
— Не соглашусь.
Девятый вновь
— Мы никогда не сможем ему доверять. Ты же понимаешь?
— Понимаю.
— И, если до этого снова дойдет, я точно его убью. Рука не дрогнет. И ты меня не остановишь.
— У тебя все еще может быть сотрясение мозга, — с улыбкой говорю я, уходя от темы разговора, и указываю на его грудь и руки, все еще покрытые порезами и ожогами, а также на его сломанную кисть. — Не хочешь, чтобы я тебя до конца подлатал?
Девятый кивает:
— Ну, разве что ты готов возиться не только с отъявленными убийцами.
Пока я занимаюсь исцелением Девятого, к нам подходит Даниэла и представляется. Наш чумовой товарищ одаривает ее своей обычной улыбочкой Чеширского кота. Мы вводим его в курс событий, имевших место, пока они с Пятым гонялись друг за другом по всему городу. Когда я заканчиваю рассказ, Девятый поворачивается, чтобы взглянуть на реку и горящий город вдали.
— Мы должны были лучше стараться, — тихо говорит он, потягиваясь всем телом и встряхивая конечности. — Надо было прикончить его, когда была возможность.
— Знаю, — отвечаю я. — Только об этом и думаю.
— У нас еще будет шанс, — говорит Девятый и, хлопнув в ладоши, обращается к агенту Уокер. — Так что, мадам, вы подбросите нас до Мексики?
Уокер приподнимает бровь. Как раз в этот момент к нам трусцой подбегает агент Мюррей, в его руках — мотки толстой веревки, которую, он, видимо, нашел на катере. Он вручает мне веревку, и я приступаю к связыванию бессознательного Пятого, как можно туже стягивая его запястья и колени. Когда я дергаю веревку, чтобы потуже затянуть узлы, отвороты его джинсов задираются, и в поле моего зрения попадают его шрамы — в точности, как у меня. Они указывают на то, что мы оба принадлежим к одной стоящей на грани вымирания расе. И как Пятый докатился до своего нынешнего положения? И что с ним будет дальше?
— Что будем с ним делать? — спрашивает Сэм, словно прочитав мои мысли.
— В кутузку его, — отвечаю я и, произнеся это слова, понимаю, что именно этого и хочу. — Если я спас ему жизнь, это еще не значит, что он может избежать правосудия. Его надо поместить в комнату, обитую мягкими материалами, такую, где у него не будет возможности коснуться чего–нибудь хоть немного твердого.
— Устроим, — говорит Уокер.
Она бросает эту фразу быстро и без тени сомнения, что наводит меня на мысль, что, вероятно, правительство уже давно подготовило подобное местечко, которое могло бы удерживать нас, несмотря на наши Наследия. Может, именно над этим и работал МогПро.
— Займитесь этим, после того как организуете нам полет до Мексики, — говорю я ей. — Мы больше не можем ждать.
— Что это значит?
— Это значит, что, если президент, или эти генералы, или кто там еще отвечает за эту хрень… Короче,
Уокер фыркает:
— Вы не сможете управлять реактивным самолетом.
— Спорим, доброволец найдется, как только я начну ломать им носы, — поддерживает меня Девятый, делая шаг вперед.
Агент Мюррей отстегивает с пояса рацию и протягивает Уокер.
— Карен, просто позвони, — вздыхает он.
Уокер окатывает Мюррея ледяным взглядом, достает свой собственный спутниковый телефон и отступает на несколько шагов. Несмотря на наши трения, я убежден, что Уокер действительно хочет нам помочь. Дело лишь в остальной части правительства, которая не слишком верит в то, что в этой войне стоит поставить на нас. И перед лицом этого факта Уокер делает все, что от нее зависит. Правда, надежда успеть прийти на помощь Шестой, Саре и другим тает на глазах. Я больше не могу просто стоять и дожидаться, пока эти люди окажут нам поддержку в нашей битве. Мы отправимся на подмогу, хотят они этого или нет — вот и все, что нам надо сделать.
— Парни, вы ведь не собираетесь нападать на целую армию, правда? — спрашивает Даниэла, понизив голос, чтобы агенты не услышали лишнего.
— Проклятье, я еле держусь на ногах, — тихо отвечает Девятый.
— И все же нам надо отправляться в путь, — говорит Сэм, и я знаю, что он думает о Шестой не меньше, чем я о Саре. — Что будем делать, если она не сможет нам помочь?
Девятый переводит взгляд на меня:
— Ты же сможешь довести дело до конца?
— Да, — киваю я. — Если они не помогут, мы их вырубим.
Даниэла присвистывает:
— Ну, ты загнул, чувак!
Я смотрю в сторону Уокер. Она также разговаривает вполголоса, но зато активно жестикулирует.
— Она знает, что поставлено на карту. Уокер пойдет до конца, — с этими словами я достаю свой спутниковый телефон. Мне надо отзвониться Саре и Шестой, проверить, чем они занимаются, и убедиться, что они не собираются напасть на Сетракуса Ра в одиночку.
Прежде чем я успеваю нажать хоть одну кнопку, со стороны реки доносится странный оглушающий свистящий звук. Мы все поворачиваемся в том направлении и видим, как из воды вылетает большой металлический цилиндр. Он взлетает прямо в воздух, от его боков разлетаются брызги воды. Вращаясь, цилиндр летит прямо к ближайшим докам. Эта штуковина огромна до такой степени, что, когда она с пронзительным скрежетом приземляется на доки, во все стороны разлетаются обломки кирпичей. Я вижу, как приставленный к нам капитан береговой охраны прыгает прямо в воду, чтобы спастись от летящих обломков.
Это — подлодка, которую мы видели чуть ранее в порту.
— Что за… Как такое возможно? — кричит Сэм.
Что–то выбросило подлодку прямо из–под воды.
Мы сломя голову бросаемся к докам, посмотреть, есть ли выжившие, хотя картина выглядит совсем не обнадеживающе. Задняя часть судна вдавлена внутрь, как раздавленная алюминиевая банка, а вдоль борта заметны иззубренные борозды. Подбежав ближе, мы видим, что в подлодке была пробоина, и ее затопило водой. Оборванные провода сгоревшей системы электропитания брызжут искрами.