Судьба горца
Шрифт:
– Я собиралась оставить вас наедине с братом, - пояснила девушка, повернувшись лицом к Балфуру и делая слабую попытку освободить руку, но быстро сдавшись, едва он усилил хватку.
– Я, конечно, не хотел бы задеть нежные чувства Найджела, - прежде чем остановить взгляд на Мэлди, Балфур бросил короткую ухмылку брату, - но я пришел сюда за тобой.
– Зачем?
– Потому что пришло время прогуляться и ощутить аромат весны.
– Я достаточно насладилась ее ароматом, пока шла сюда из Данди.
– Тогда погода еще не была так хороша. Сейчас небо более ясное и солнце сильнее греет.
– Найджелу может что-то понадобится.
– Да, -
– Я не думаю, что уже в состоянии оставаться один.
– Ты не будешь один, - ответил Балфур, внимательно глядя на брата и при этом подталкивая Мэлди к двери.
– Старая Кейтлин приковыляет к тебе в комнату, как только ты позовешь.
– Он ухмыльнулся услышав проклятия Найджела.
– Она ждет не дождется провести несколько часов со своим «крошкой-малышом».
– Что это значит?
– требовательно спросила Мэлди.
Закрыв дверь, Балфур взял девушку за руку и потащил по коридору.
– Старая Кейтлин была няней и кормилицей Найджела, - ответил Балфур.
– Она до сих пор видит в нем младенца, а не мужчину, и относится соответственно. И почему же ты вдруг согласилась пойти со мной, хотя уже несколько дней убегаешь от одного только взгляда?
Мэлди быстро представила, что рассказывает об ухаживаниях Найджела. Она просто сделала выбор между двумя братьями, каждый из которых пытается затащить ее в постель. Еще есть шанс как-то остановить осторожные ухаживания Найджела, прежде чем случиться настоящее столкновение. Уйти с Балфуром, у которого была какая-то тайная цель в отношении нее, было единственным способом сделать это. Однако Мэлди решила не рассказывать Балфуру об этом. У нее было достаточно неприятностей просто от пребывания в Донкойле, Мэлди не собиралась настраивать одного брата против другого или, что еще хуже, способствовать соревнованию между ними, где она будет главным призом.
– Я не убегала от тебя, - возразила она, стараясь чтобы фраза прозвучала надменно.
– Убегала. Сновала, как робкий маленький мышонок, воодушевленный видом зернышка.
– Ты о себе слишком высокого мнения.
– Как загнанный собаками крольчонок, мечущийся в поисках укрытия.
– Да, но таким образом я хотела дать вам с братом время поговорить наедине.
– Как олень, срывающийся с места, заслышав рог охотника.
– Скоро ты исчерпаешь все сравнения.
Балфур издал сдержанный смешок.
– Как крадущаяся в ночи побитая дворняжка.
– Подожди, - когда они вышли из замка, Мэлди остановилась, дернув свою руку достаточно сильно, чтобы задержать его и заставить посмотреть ей в лицо, - куда делись «метаться», «бежать» и «сновать»?
– Тебе не нравится «красться»?
– Я не боюсь тебя, Балфур Мюррей.
Он снова взял ее руку и продолжил путь.
– Не боишься? Тогда ты убегала от меня потому, что я не такой милый, как Найджел?
Под его пристальным взглядом Мэлди слегка замялась. С того момента, как лихорадка отступила и Найджел открыл глаза, Балфур чувствовал, что брат больше не воспринимает Мэлди как возможную угрозу. Блеск, который он замечал в глазах Найджела, не принадлежал мужчине, пытающемуся разгадать тайну или уличить в предательстве. Найджел хотел Мэлди, и Балфур вдруг понял, что желание брата так же велико, как и его собственное.
Едва заметив искру вожделения во взгляде Найджела, Балфур силился побороть желание утащить Мэлди от брата и спрятать, как жадный ребенок прячет любимую игрушку. С тех пор как он достиг возраста,
– Я не думаю, что в Шотландии найдется много таких красивых мужчин, как Найджел, - ответила Мэлди, исподволь наблюдая за Балфуром и удивляясь тому, как гримаса на краткий миг исказила его решительные черты. Казалось, эти слова задели его.- Возможно, даже во всем мире. Твой брат очень красивый мужчина.
– Девушки всегда вздыхают по нему.
– Балфур чертыхнулся про себя, потому что его слова прозвучали слишком уж мрачно.
Мэлди кивнула:
– Я подозреваю, что ни одного мужчину девушки не преследовали столь яростно и настойчиво.
– А насколько настойчивым он должен быть, чтобы заполучить тебя?
Балфур говорил почти шепотом, и Мэлди снова остановилась, внимательно глядя на него. Он ревновал. Даже отругав себя за непомерное тщеславие, она не изменила мнения. Увидев интерес Найджела к ней, Балфур определенно подумал, что она, как и многие женщины до нее, сразу же станет жертвой его привлекательного лица, милой улыбки и красивых слов.
Его ревность вызвала в ней опасную дрожь, но невысказанное обвинение обижало. Когда Мэлди поняла, что Балфур боролся с застарелой ревностью. Он не желал ее испытывать, но она была, и ее появлению, несомненно, немало поспособствовали глупые женщины.
Возможно, она могла бы оттолкнуть Балфура, даже убить его желание, если бы заявила, что увлечена Найджелом, что ее, как и других женщин, пленили красота и обольстительные речи. Но Мэлди не стала использовать представившуюся возможность. Во-первых, не хотела настраивать одного брата против другого. Но главное, что ее остановило, - это сочувствие к Балфуру. Мэлди поняла, что он тоже многое перенес. А с ней часто не считались и игнорировали, потому что она бедна и рождена вне брака.
– Ему придется очень сильно постараться, - ответила она и продолжила путь.
– В самом деле? Я заметил, как он не тебя смотрит.
– Да, это скверно. Я надеялась, что у него это пройдет раньше, чем кто-либо заметит. Мужчины зачастую чувствуют симпатию к тому, кто облегчил их страдания. И не забывай: я почти единственная, кого он видел за последнюю неделю.
– Лицо, созерцать которое хотел бы любой мужчина.
Она почувствовала, как щеки заливает румянец, и выругалась про себя. Тонкая, поэтичная лесть Найджела вызывала только неловкость и редкие улыбки. А грубоватые слова Балфура о ее красоте вызвали у Мэлди ощущение приятного тепла внутри. Она опасалась, что уже поздно спасаться, – Балфур уже прокрался в ее сердце. Пока она переживала из-за той страсти, которую они ощутили и пыталась с ней бороться, ее сердце признало в нем мужчину, который ей нужен. Это означало, что было что-то большее, нежели просто неуместные желания, с которыми она боролась. Это также означало, что ее шансы покинуть Донкойл и остаться при этом прежней намного меньше, чем она думала.