Судьба тигра
Шрифт:
Он выпрямился и растерянно посмотрел на меня.
– Ты так думаешь?
– Я не знаю, что мне думать! С тех пор как мы вернулись, ты и двух минут не провел со мной! Если мое присутствие тебе неприятно, так и скажи!
Он шагнул ко мне, взял за подбородок, посмотрел в мое лицо. Его темно-синие глаза были полны чувств.
– Ты думаешь, что это я не хочу тебя видеть? – спросил он, недоверчиво всматриваясь в меня. – Келси, да я хочу тебя больше, чем хочу дышать! Я лишь пытался дать тебе время. Ты любила Кишана. Тебе было больно расстаться с ним. Надо быть слепым,
Я взяла его за руку и тихо призналась:
– Я обещала Кишану, что часть моего сердца всегда будет принадлежать ему.
Рен опустил глаза, кивнул.
– Конечно. Я понимаю.
Он отстранился от меня, приготовившись уйти.
Тут уж я не стала сдерживаться. Праведный гнев обуял меня.
– Алаган Дирен Раджарам! – завопила я на весь дом. – Как ты смеешь бросать меня!
В два огромных прыжка я подскочила к Рену и забегала вокруг него, тыча пальцем ему в грудь.
– Ты ничего не понимаешь! – вопила я. – Да я целых два года по уши влюблена в тебя! Если ты сам этого не понял, то уж не знаю, кто должен открыть тебе глаза! Да, я любила Кишана, но даже он знал, что я влюблена в тебя. Между прочим, это ты добровольно вызвался остаться с Дургой! Так что если кто-то и имеет право сомневаться в прочности наших отношений, то это я, а вовсе не ты!
Рен решительно шагнул ко мне, а я вдруг так разволновалась, что попятилась назад, пока не врезалась спиной в перила. Он схватил меня за плечи.
– Давай-ка поговорим начистоту, мисс Хайес! Во-первых, я никогда не собирался тебя бросать. Я прямо сказал Пхету, что мне глубоко наплевать и на ход истории, и на Дургу вместе с ее тигром. Я хотел только одного: быть с тобой. Если для этого пришлось бы остаться в прошлом, так тому и быть. Если бы это означало отправиться домой, я вернулся бы домой. Я готов служить Дурге, только если ты будешь со мной. Келси, я никогда даже не думал отказываться от тебя.
– О-оой, – пристыженно пискнула я.
Рен поднял руки к моей шее, притянул к себе.
– Келси, моя милая, моя прекрасная упрямая девочка, если ты хочешь сказать, что готова быть со мной, то знай, что я не мечтаю ни о чем другом!
Он вытер слезы с моих щек и молча уставился на меня своими волшебными гипнотизирующими глазами, ожидая ответа.
А я встала на цыпочки, убрала пряди шелковистых черных волос с его лба и ответила:
– Рен, ты – это все, чего я хочу!
Улыбка тронула его твердо очерченные губы, он наклонился и поцеловал меня. Поцелуй, поначалу нежный, быстро превратился во всепожирающее пламя. Мы так давно не целовались, что я никак не могла насытиться. Рен пробежал руками по моей спине, вот его ладони медленно спустились по моей талии к бедрам, жадно притянули к себе. Наши тела тесно прижались друг к другу, но этого мне было уже мало, я хотела еще большей близости. Я хотела слиться с ним.
Сначала я тоже вцепилась ему в пояс, потом, осмелев, забралась руками под шелковую рубашку. Мои пальцы заскользили по животу Рена. Он шептал мое имя, я гладила его грудь и плечи, ласкала его шею и зарывалась пальцами в волосы. Вскоре я уже не знала, чьи стоны слышу – свои или
Рен медленно провел ладонями по моим голым предплечьям, лаская пальцами чувствительные места вокруг моих ключиц и ямочку на шее. Я даже не успела заметить, как моя ладонь оказалась поймана и прижата к его бешено бьющемуся сердцу. Постепенно страстные поцелуи Рена смягчились, сделались нежными и ласковыми, очень медлительными и невыносимо соблазнительными. В каждом его поцелуе, в каждом прикосновении была одна сплошная любовь, и я чувствовала ее так же ясно, как будто читала его мысли. Когда губы Рена нашли мое ухо и зашептали в него сладкие слова и нежные клятвы, я настолько растворилась в этом блаженстве, что очнулась, только услышав нечто неожиданное.
– Что… что ты сказал? – еле слышно пролепетала я.
Его лицо светилось любовью и нежностью. Он робко улыбнулся.
– Я спросил, готова ли ты выйти за меня.
Я посмотрела в его синие глаза и улыбнулась.
– А что ты сделаешь, когда я скажу: «Если тебе нужно об этом спрашивать, значит, мой ответ – нет?»
Он лукаво прищурился.
– Полагаю, тогда мне придется обольстить тебя, чтобы добиться согласия.
– Ах так? Тогда, разумеется, я отвечу «нет»!
Он решительно сдвинул брови и стал медленно-медленно осыпать поцелуями мое лицо от подбородка до уха, шепча строчки своей любимой пьесы: «Я буду мужем, Келлс, как раз по вас. Клянусь тем часом, как тебя увидел и красотой твоею я пленился, ничьей другой не будешь, как моею… Чтоб не было отказа! Я должен Келси Хайес в жены взять!» [9] Я поцеловала его в ухо и игриво прошептала:
– А ты считаешь меня такой же строптивой, как Катарина, мой Петруччио?
9
Дирен переиначивает строки из пьесы У. Шекспира «Укрощение строптивой» (пер. М. Кузьмина). – Примеч. перев.
Он крепко сжал мою талию.
– Я до сих пор не услышал от тебя долгожданного «да», моя Катарина. Это доказывает, что ты не только строптива, но и непростительно упряма, – прошептал он с коварной усмешкой.
Еще через несколько секунд, после нескольких невыносимо горячих поцелуев, он снова прошептал:
– Выходи за меня, Келси… Я хочу тебя… – Тут я с готовностью закивала и со смущением почувствовала, как улыбаются его губы, прижатые к моей шее. – Хочу тебя назвать моей женой!
– М-ммм, – только и смогла ответить я.
– Это не считается. – Рен отстранил меня от себя и взял за руки.
– Келси Хайес, я тебя люблю. Я всецело принадлежу тебе. Я был твоим, душой и телом, целых два года. Ты всегда была моей судьбой. Будь же моим домом, прийя. Будь моей женой.
Он открыто посмотрел мне в лицо, и мое сердце остановилось. Время шуток прошло. Я поднесла его руки к своим губам, поцеловала каждую.
– Мое сердце принадлежит тебе, Алаган Дирен. Я с радостью стану твоей женой.