Судьба Вайлет и Люка
Шрифт:
— У меня было много отцов, — говорю я, делая воздушные кавычки. — И никто из них не хотел возвращаться в мою жизнь. Тебе повезло.
— Да, может быть. — Он смотрит на парковку перед нами. — Вайолет, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить о том, что тебя беспокоит… я здесь. — Я могу сказать, что ему понадобилось много времени, чтобы сказать это, что делает это более значимым.
— Я не любитель поболтать, — говорю я. — Но спасибо.
— Тем не менее, — он поворачивает голову ко мне, — знай, что предложение
Я киваю, не зная, как реагировать на то, что он говорит — что у меня кто-то есть. Он хочет быть моим кем-то.
— Хорошо.
Он протягивает ко мне руку и заправляет прядь моих волос за ухо.
— Тем не менее, мы как бы отошли от темы о нас с тобой, и мне бы очень хотелось получить некоторые ответы о нас, прежде чем я потеряю это… Вчера вечером я был очень близок к тому, чтобы потерять самообладание.
— Я знаю, — говорю я, любопытствуя, как выглядит Люк, когда полностью теряет контроль. — Однако у меня проблемы с тем, чтобы сосредоточиться на сложных вещах, и, похоже, мы с тобой — сложная тема.
Он начинает улыбаться, но затем хмурится, выглядя взволнованным.
— Вайолет, я не знаю, что с нами делать… со всем, что случилось… что происходит.
Я недоуменно хмурюсь.
— Зачем тебе вообще что-то с нами делать? Почему бы просто не оставить все как есть?
Он отворачивается от парковки и смотрит на меня, даже для него напряженным взглядом.
— Из-за прошлой ночи. Я просто обычно так не поступаю. Валяю дурака, а потом обнимаюсь всю чертову ночь.
— Да, верно, — я пытаюсь пошутить, чтобы избежать напряженности, между нами. — Я думаю, мы уже установили, что ты был обнимашкой.
Он закатывает глаза, но улыбается.
— Только с тобой.
Я прикрываю глаза от солнца рукой.
— Что это значит?
— Это значит, что только ты когда-либо могла так добраться до меня. Разочаровывая меня и в то же время заставляя меня хотеть быть рядом с тобой. — Он спрыгивает с перил и вытягивает руки над головой, его рубашка задирается, и я еще раз могу разглядеть его пресс. Затем он опускает руки и протягивает руку ко мне. — Я думаю, пришло время сделать то, что нам нужно было сделать с первого дня нашей встречи.
— Ты имеешь в виду, когда я ударила тебя ногой по лицу? — Я чувствую, как мой желудок вращается, когда я вспоминаю первую ночь, когда я впервые встретила его, и как много с тех пор изменилось, как в хорошем, так и в плохом смысле — Что у тебя на уме?
Он сдерживает смех, когда я переплетаю свои пальцы с его, и он поднимает меня на ноги.
— Я собираюсь пригласить тебя на свидание.
Я давлюсь смехом, но понимаю, что он говорит серьезно.
— Боже мой, ты не шутишь?
— Конечно, я не шучу. — Он открывает стеклянную дверь. — Я не шучу.
Мы входим в гостиную, от которой исходит резкий запах из-за разбросанного повсюду мусора, и тут он закрывает дверь. Воздух затхлый, наверное,
— Свидание? — спрашиваю я, когда он ведет меня через гостиную, отбрасывая карты и бутылки. — Действительно? Это кажется немного формальным, не так ли? Учитывая, что мы целовались, спали вместе, живем вместе, а потом все то, что ты сделал со мной прошлой ночью.
Он прижимает руку к сердцу, все еще держа мою руку, так что я тоже касаюсь его груди. Он держит ее там, когда открывает дверь в нашу спальню.
— Эй, не притворяйся, что тебе это не понравилось. На самом деле, я почти уверен, что именно ты предложила это.
— Я этого не делала, — говорю я ему. — Но мне это понравилось, из-за чего свидания кажутся еще более сложными. Я имею в виду, что мы должны делать? Сидеть и ужинать, пока мы болтаем о нашей жизни, когда все, между нами, так напряженно?
Он колеблется в нерешительности, закрывая за нами дверь спальни.
— Ну, мы не так уж много знаем друг о друге.
— Да, — соглашаюсь я. — Но обычно мне нравится, чтобы с людьми все было именно так.
Он кивает в знак согласия.
— Я знаю, так что мы можем либо продолжать идти по дороге, по которой мы идем, и спорить, пока мы оба снова не собьемся с пути, напьемся и будем дурачиться. Или мы можем узнать друг друга и посмотреть, куда все это приведет. Это зависит от того, чего ты хочешь.
— Ты позволяешь мне решать? — спрашиваю я в шоке.
У него перехватывает дыхание на долю секунды.
— Да… я думаю…
Я тяжело сглатываю, чувствуя давление принятия решения.
— Что, если я скажу нет? Ты бы расстроился?
Он садится на кровать, увлекая меня за собой.
— Я отвечу на это только в том случае, если ты скажешь мне правду о том, как бы ты себя чувствовала, если бы я сказал «нет». Дверь открывается в обе стороны, — говорит он, и у меня к горлу подступает ком, когда я киваю. Теперь он тяжело сглатывает. — Правда в том, что… да, я бы расстроился. Хоть ты и заноза в заднице, мне нравится проводить с тобой время, и я хочу продолжать это делать.
— Ты тоже заноза в заднице. — Я толкаю его плечом, сокрушительный вес на моей груди ослабевает. — Но мне нравится, что ты был рядом последние несколько недель.
Он смеется, а затем качает головой.
— Вау, это было чертовски тяжело.
Я тоже смеюсь, и это самый странный, самый незнакомый для меня звук. Он присоединяется, и мы просто смеемся и время на мгновение замирает. И это странно, странно, и… вполне нормально.
Затем мы падаем на кровать, лежа бок о бок, наши сплетенные руки сжаты между телами.
— Так что же обычно делают люди, когда ходят на свидания? — спрашиваю я, пока он чертит пальцами круги на моем запястье.
Его брови выгибаются, когда пальцы перестают двигаться.