Судьба Вайлет и Люка
Шрифт:
— Боже, это дерьмо хорошо пахнет. — Джон усмехается, вытаскивая трубку из кармана. Он довольно красив для наркомана и не так богат, как большинство моих постоянных клиентов. На голове у него шапочка, на запястье обтрепанный кожаный ремешок и несколько дырок на джинсах. Я включаю лампу и вижу, что его зрачки расширены. Он берет остаток травки из моего рецептурного флакона и набивает себе трубку. Я была несколько удивлена, когда Грейсон вернул мне его, взяв лишь немного для своих пирожных с травкой. Большинство людей забрали бы все это.
Джон что-то говорит мне, выпуская дым, но я только включаю музыку
Я убавляю музыку и сажусь, когда Джон делает еще одну затяжку из трубки, и дым наполняет комнату. Я подтягиваю колени и смотрю, как он снова и снова затягивается, пока я рассасываю леденец. Он ничего не говорит, но продолжает смотреть на леденец у меня во рту, или на мой рот — я не могу сказать наверняка. Я мечусь назад и вперед, хочу ли я выгнать его, чтобы я смогла получить свой прилив адреналина в одиночку, или я хочу, чтобы он был рядом? Могу ли я использовать его для своих нужд? Когда я поцеловала Люка, это было приятно и отвлекающе. Интересно, может ли поцелуй Джона дать мне такой же эффект? Я могла бы попробовать, потому что мне это нужно сегодня вечером. Нужно забыть о моей жизни. О моей работе. О Стэне, глупом репортере.
— Что? Почему ты смотришь на меня так, будто хочешь меня трахнуть? — с ухмылкой спрашивает Джон, облако дыма выходит из его губ.
— Нет. — Я встаю на колени на кровати и откидываю волосы в сторону, приближаясь на дюйм, вытаскивая леденец изо рта. Моя рубашка задралась, и Джон с ленивой ухмылкой рассматривает мою голую кожу. Я могла бы поцеловать его и выяснить, так ли хорошо Джон отвлекает внимание, как Люк. Я никогда не была любительницей поцелуев, но, может быть, что-то изменилось, может быть, я могла бы…
Кто-то стучит в дверь.
— Вайолет, открой эту чертову дверь. — Это голос Люка, и он полон гнева.
Глаза Джона выпучиваются, когда он кашляет, от вдоха дыма, наполненного травкой.
— О, черт, Люк твой парень?
Я закатываю глаза, когда Люк снова стучит в дверь.
— За тот год, что я с тобой общаюсь, ты когда-нибудь видел меня с парнем?
Он пожимает плечами, щелкая зажигалкой.
— Нет, но я ничего о тебе не знаю — никто не знает.
Я открываю рот, чтобы согласиться с ним, когда Люк снова и снова начинает стучать в дверь. Покачав головой, я встаю с кровати, спотыкаясь о низ юбки, когда наступаю на нее, и упираюсь в дверной косяк. Люк снова стучит в дверь, и я рывком открываю ее. Он все замахивается чтобы снова начать долбиться, и его кулак летит ко мне. Я не двигаюсь, и он едва останавливается
— Убирайся к черту, — говорит он Джону Тревожно спокойным тоном, кивая на дверь.
Джон отодвигает трубку ото рта.
— В чем, черт возьми, твоя проблема? Я просто сижу здесь, курю. Я не прикасался к ней.
Люк подходит к кровати и выхватывает трубку из рук Джона. — Ты моя проблема. А теперь иди нахуй.
Джон встает с кровати. Он ниже Люка, но больше телом. Тем не менее он делает то, о чем его просят, и направляется к двери, останавливаясь перед тем, как выйти.
— Могу я хотя бы вернуть свою трубку?
Люк выталкивает его за дверь, а затем бросает ему трубку. Джон не успевает среагировать, и она падает на пол, рассыпая обожженную травку по всему ковру. Джон ругается, когда Люк захлопывает дверь и запирает ее. Меня начинает трясти с головы до ног, ожидая, что он обернется, но он этого не делает, просто прислоняется головой к двери…
На нем черная рубашка и джинсы, которые достаточно обтягивают, чтобы его задница выглядела очень аппетитно. Хотя, может быть, его задница просто выглядит очень мило. Я никогда не обращала на это внимания до сих пор. Я положила леденец в рот, наклонив голову набок, чтобы получше рассмотреть его. Когда он поворачивается ко мне, я даже не пытаюсь скрыть тот факт, что не могу оторвать своя взгляд. Я пьяна и неосторожна, и каждая черта моего пресыщенного характера усиливается.
Он проводит рукой по своим коротко стриженным каштановым волосам, мышцы его рук дрожат.
— Ты сводишь меня с ума.
— Ты так часто это говоришь. — Я перекатываю леденец во рту, и его глаза устремляются на него.
Он смотрит на меня большими глазами, излучающими желание.
— Ты делаешь это нарочно? — спрашивает он с диким взглядом, кивая на конфету у меня во рту.
Леденец щелкает мне по зубам.
— Нет, у меня во рту был привкус текилы, и это единственное, что у меня было в комнате, чтобы его скрыть.
Он откидывается спиной к двери, выглядя измученным.
— Держу пари, Джону это нравилось.
Мои губы растягиваются в улыбке.
— Я уверена, что так оно и было.
Он качает головой и крепко зажмуривается.
— Клянусь Богом, ты пытаешься залезть мне под кожу.
Я вытаскиваю леденец изо рта и выбрасываю его в мусорное ведро.
— Я не пытаюсь тебе ничего сделать. Это ты вломился сюда.
Его глаза открываются, холодные, острые, и взгляд в них отбрасывает меня назад. Возбуждает меня. Когда возбуждение смешивается с алкоголем, я совершенно обо всем забываю. Где я. Кто я. Чего я хочу.
Он делает шаг вперед к изголовью кровати, и я стою у изножья.
— Я стучал в дверь, потому что боялся того, что ты здесь делаешь.
— Что? Торгую наркотиками? Вот что я делаю, Люк. Я уже говорила тебе об этом.
— Ну, ты не должна этого делать… и я не об этом думал… — Его ноги вытягиваются, когда он шагает ко мне. — Я думал, ты занимаешься сексом.
Я хочу отойти от него, потому что жар и страсть исходят от него так же сильно, как от нас двоих исходит аромат текилы и водки.