Судьба
Шрифт:
«Это я понимаю еще меньше. Гитантас умудрился вытащить болт», — Робин поморщился при воспоминании, — «но не больше. Затем несколько минут спустя мы очнулись, и я был полностью исцелен!» — Он пальцем раскрыл дыру, показывая под ней гладкую невредимую кожу.
Кериан спросила Фаваронаса, что он думает об этих поразительных происшествиях. Ученый некоторое время молчал. Возможно, лечение осуществилось, потому что он сам завершил поэму приказом «жили», но когда-то амбициозный эльф не желал заявлять права. Кроме того, кто знал, что произошло на самом деле?
Тщательно подбирая слова, он ответил безукоризненно
Робин удалился проверить упавшего Фитеруса. Он перекатил тело ногой. Когда оно сдвинулось, скрывавшие его слои мантии рассыпались гнилой кучей. Остальные подошли в ответ на его потрясенное восклицание.
Все, что осталось от Фитеруса, лишь кости и клочья сухой плоти. Если бы они не знали лучше, эльфы бы поклялись, что тот был мертв скорее месяцы, чем часы. Он заявлял об огромном возрасте, задумчиво произнес Фаваронас. Возможно, быстрое разложение стало следствием прекращения действия сохранных заклинаний, так много столетий поддерживавших в нем жизнь.
Робин был недоволен. — «Что я скажу Сахим-Хану? Он нанял меня привлечь колдуна к ответственности».
«Он понес ответственность». — Кериан наклонилась и подобрала череп Фитеруса. — «Отдай это Сахиму. Скажи ему, что твоя работа выполнена».
Отвращение сменилось любопытством, пока Робин изучал неприятный сувенир. Нахмурившись, он сказал, — «Не особо похоже на череп эльфа».
Фаваронас взял его у него и поспешно замотал в квадратный кусок материи от мантии колдуна. — «Когда у тебя лучший их всех возможных исходов, неразумно задавать слишком много вопросов!»
Сумерки сменялись темнотой, и над головой появилась горстка звезд. Кериан хотела завершить самую крутую часть их спуска до наступления полной ночи. Она велела им приготовиться уходить.
У Фаваронаса оставалась одна последняя работа, которую он желал завершить. Взрыв выбил Ключ из руки Фитеруса. Обследовав Лестницу, он увидел пергамент в нескольких метрах, развернутым и трепещущимся в вечернем бризе. Библиотекарь внутри Фаваронаса не мог покинуть такой редкий текст. Но когда он попытался подобрать его, пергамент при его прикосновении рассыпался на части. Встав на колени, он воспользовался кромкой мантии, чтобы прикрыть пальцы, и попробовал снова. Тот раскрошился дальше. Фаваронас беспомощно взирал на то, что еще оставалось от Ключа, когда Львица пришла сообщить ему, что они готовы идти. Он пояснил свое затруднение и важность этого пергамента.
Не говоря ни слова, она обошла его и не торопясь растоптала сапогами хрупкий пергамент. Фаваронас застыл в ужасе.
«Теперь никто не сможет попытаться сделать то, что сделал Фитерус», — категорически заявила она.
Он знал, что она была права. Но было мучительно наблюдать, как тысячелетние знания измельчают в пыль. Ученый закрыл глаза, чтобы не видеть этого.
Ее мозолистая рука мягко дернула за воротник его геба. Оставь, Фаваронас. Время идти».
Они ушли, осторожно спускаясь в сгущавшейся темноте.
Прошло почти полчаса, прежде чем Британ появилась выше по склону.
Заброшенная взрывами в какую-то расщелину, она проснулась и обнаружила, что ее сломанная лодыжка полностью прошла. Ее нога даже не опухла.
Британ нашла свой меч похороненным в каменистой почве. Он был цел, но ее арбалету повезло меньше. Брошенное прямо в валун, ложе разлетелось. Чтобы сберечь его секреты от недружеских рук, она закончила уничтожение.
Черный Зал был так далеко, что она решила вместо этого идти через горы и представить себя в Нераке. Ее миссия была завершена. Пугало был мертв. Пока все больше и больше звезд заполняло небо, Британ направилась домой.
В глубине долины еще кое-кто очнулся после ужасного взрыва. Раненый отрядом Львицы, когда он напал на охотника за головами, Шоббат заполз под низкий утыканный иглами куст — чтобы отдохнуть или умереть, точно он не был уверен. Он проснулся в темноте.
Он снова был человеком.
Радостное облегчение довольно быстро сменилось тревогой. Колючий куст был покрыт острыми двухсантиметровыми шипами, а он был абсолютно голым. Чуть больше чем досадная мелочь для плотной шкуры с густым мехом его звериной формы, шипы причинят серьезные повреждения его чувствительной человеческой плоти. Он аккуратно по сантиметру прокладывал себе путь из-под куста в прохладный ночной воздух.
Шоббат в своем текущем состоянии скорее всего не смог бы пересечь горы, так что он направился обратно по пути, которым пришел, через южный проход, в долину. Ему была нужна одежда и следовало избегать патрулей лэддэд, но он снова был сам собой. Даже дрожащий и беззащитный, Шоббат победоносно ухмыльнулся.
Отряд Кериан пересек долину с нараставшим возбуждением. Лунный и солнечный свет показал им произошедшие с пейзажем многочисленные перемены. Монолиты исчезли. Там, где стояли тысячи белоснежных кварцевых блоков, теперь были лишь выжженные участки дерна или неглубокие ямы. Воздух был суше, без обычно цеплявшегося за землю по ночам липкого тумана.
И долина была полна деревьев! Не чахлых искривленных растений, приспособившихся к неплодородной долине, а вздымавшихся гигантов, каких они не видали с момента покидания родины. Дубы возвышались на двенадцать метров у них над головами. Сосны и кедры пронзали небо огромными зелеными шпилями. Земля была усеяна желудями размером с ладонь и сосновыми шишками размером с дыню. В воздухе стоял густой аромат буйного цветения. Открытый пейзаж исчез. Хотя и ненавидели уничтожать такую красоту, эльфы были вынуждены прорубать путь сквозь молодую листву.
Периодически путь им преграждала вода. Речушки, которые они пересекали накануне в пару шагов, теперь превратились в стремительные потоки. Ручейки разрослись до небольших речек. Немногие небольшие родники долины извергались фонтанами.
Проходя мимо одной из больших ям, оставленных былыми монолитами, они увидели, как из отверстия высунулся кролик, пронесся причудливой траекторией вокруг их ног и скрылся в ночи. По его меховым пятам проследовали и другие существа: пара белок, полдюжины скворцов, облако мух.