Судьба
Шрифт:
«Та же сила, что излечила наши собственные раны, восстановила животных Инас-Вакенти», — сказал Гитантас.
«Как так?» — спросил Фаваронас.
Гитантас рассказал ему о слоях сухих костей, обнаруженных им в туннелях под долиной. Фаваронас вошел в туннели во время первоначальной экспедиции Львицы и не встретил никаких останков, но его нахождение там было очень коротким, и теория капитана казалась ему логичной. Кости животных долины снова обрели плоть.
Развивая эту теорию, Гитантас воскликнул, — «Командир, наши товарищи! Все потерянные из-за огоньков вернутся к нам!»
Эта идея была заманчивой, но Фаваронас предостерег от поспешных предположений. — «Они могут вернуться, но равновероятно ‘воскрешение’ коснется только исходных обитателей долины».
Пока мужчины спорили на эту тему, лицо Кериан приобрело странное выражение. Таранас спросил, не случилось ли чего. Она два удара сердца рассматривала его молча с широко раскрытыми глазами, а затем рванула прочь, оставив их позади. Через ее плечо всплыло одно слово.
«Гилтас!»
Довольно быстро осознание осенило Таранаса. Гитантас с Робином разделили его понимание. В отличие от Фаваронаса, потерявшегося до того, как Беседующий заболел.
С нетипичным смятением разума и тела, Кериан опережала их на пятьдесят метров. Она гнала свои мысли от надежды, которую не осмеливалась озвучить, и вместо этого старалась успокоить бурление в животе. Требовалась вся ее значительная концентрация, чтобы не заболеть. Идея, что это просто от голода, длилась лишь пока она не вспомнила откровение Са'иды. Кериан была больна, потому что была беременна. Она стиснула хватку на рукояти меча. Она не будет болеть. Не сейчас. Она могла бы поболеть позже, но не сейчас.
Кериан протолкалась сквозь стену густых молодых побегов ясеня и обнаружила, что путь дальше преграждало новое озеро. Она подождала, пока ее нагнали ее спутники, а затем направилась вокруг озера. Всегда архивариус, Фаваронас настоял, чтобы они дали имя новому водоему. Предложение Робина «Новое Озеро» было немедленно отвергнуто, как слишком скучное. Гитантас предложил «Озеро Следопыта», и Кериан всплыла из своего раздрая достаточно надолго, чтобы наложить вето.
«Он не поблагодарит вас за это», — сказала она. — «Кроме того, это попахивает подхалимством».
«Озеро Планчета».
Тихое предложение Таранаса было встречено единогласным одобрением. Кериан подумала, что это достойная дань отважному эльфу, отдавшему в пустыне жизнь ради спасения нации.
Озеро Планчета было широким и имело форму почки, с длинной осью, протянувшейся с севера на юг. Пока они шли вдоль кромки берега, мимо спланировала стая гусей. В считанные минуты сотня птиц села, энергично гогоча.
Даже Квалинести во времена своего расцвета не был так богат, так щедр. Хотя над долиной была еще полная ночь, она кишела животным миром. Эльфы прошли мимо облака пчел, роящихся у открытой трещины в земле. Перед ними через тропу скользили змеи. Стрекотали сверчки и блестели густые облака светлячков. Пересекая небольшую рощицу, они окунулись в сладкий аромат яблок. Деревья гнулись под тяжестью фруктов, какие росли в Хило и Эрготе, абсолютно спелые, но зеленые, как листья. Даже Кериан не оставалось ничего лучше, кроме как последовать примеру своих товарищей и задержаться достаточно надолго, чтобы наполнить обе руки блестящими фруктами.
Фаваронас откусил яблоко и довольно рассмеялся от его вкуса. По его подбородку стекал сок. Гитантас, хотя и не попробовавший фрукт, тоже принялся смеяться. Их совместное веселье длилось так долго, что Робин с Таранасом уставились на них. Гитантас беспомощно пожал плечами.
«Не знаю», — сказал он, на его лице все еще расплывалась широкая улыбка. — «Просто ощущение, словно мы вернулись к истоку мира!»
Таранас ответил улыбкой осторожного воина. Неожиданно на лице Робина появилась свежая кривая ухмылка. Внезапно все четверо рассмеялись, радость одного провоцировала новый приступ веселья у остальных.
«В путь!»
Резкий голос Львицы привел их в чувство. Смущенный Таранас подтолкнул Фаваронаса, а Гитантас с Робином ускорили отстающие шаги.
«Очень странно. Я был как пьян», — признался Робин, и остальные согласились.
«Возможно, это еще один эффект преображения долины», — предположил Фаваронас.
К тому времени, как занялась заря, земля стала менее заполонена подлеском. Открытые площадки покрывал буйный ковер травы по колено. Они находились близко к центру долины, и Кериан пустилась бежать, сбрасывая замедлявшую ее амуницию. Она поднялась на невысокий холмик и остановилась.
Под ней лежала круглая каменная платформа в сердце долины. Огромный диск разрезала широкая трещина. Слева, на южной стороне, располагался лагерь эльфов. Большинство из палаток лежали. Некоторые были уничтожены огнем, и тонкие струйки дыма все еще вились к небу.
Прибыли ее четыре товарища. Испуганно обозревая эту сцену, Таранас сказал, — «Они должны были выжить!»
Кериан уже бежала с холма. Она не останавливаясь покрыла последнюю милю. Обнаружив, что лагерь был пуст, она направилась на открытое место на западной стороне, где они с Гилтасом отпугнули призрачную массу. Ее догадка оказалась волнующе верной. Эльфийская нация была там, сидя на траве и выглядя довольно изумленно, но живая и здоровая.
Высокая фигура Хамарамиса на коне притянула Кериан. Она маневрировала сквозь толпу, направляясь прямо к нему. С генералом выстроился отряд воинов. Они расступились перед ней.
На земле стоял паланкин. Вокруг него сидели носильщики, склонив головы к коленям. Сиденье было завешано темно-красным плащом.
После всей своей стремительной спешки, Кериан так резко остановилась, что едва не упала. Она не могла пошевельнуться. Ее ноги приросли к почве. Живот бурлил. Он не мог уйти. Не тогда, когда, наконец, целый мир ожил!
«Кресло пустое».
Знакомый голос словно удар молнии встряхнул ее. Она обернулась. Неподалеку стоял ее муж. С бледным лицом, раздуваемыми бризом белыми волосами, Гилтас сильнее всего напоминал одного из призраков Инас-Вакенти.
Львица в три длинных шага покрыла расстояние между ними и ухватилась за него руками. Он не был призраком. Он ответил взаимностью на ее болезненную хватку и притянул Кериан, чтобы поцеловать так страстно, что они оба задрожали.
«Ты жива», — прошептал он, и она рассмеялась сквозь слезы, так точно он вторил ее собственным мыслям. Кериан коснулась его лица, чтобы убедиться.