Судьбе наперекор
Шрифт:
— Кочерыжкина мать! — услышала я из кабинета возмущенный вопль Фомича.— Ты глянь, что он делает! Да я его!..
Я быстро обернулась, но опоздала — мимо меня пулей пролетел кто-то невысокий в тельняшке, раздался дробный стук каблуков по ступеням лестницы и гневные крики раздались уже со двора.
— Это Сергей Петрович был,— запоздало пояснила мне секретарша.— Вам теперь его на территории искать придется,— и успокоила.— Да у нас хозяйство небольшое, найдете.
Я вышла во двор и огляделась, а точнее прислушалась — мне казалось, что голос Фомича раздается со всех сторон сразу, видимо,
— Эй, а вы кто такая?
— Вражеский лазутчик,— ответила я и оторвала свой взгляд от Фомича только на секунду, чтобы мельком глянуть вниз на стоящего около калитки парнишку в обычных брюках из светлой плащевки и бежевой рубашке с коротким рукавом, но и этого хватило, чтобы потерять караванного из виду. Ну и где его теперь искать прикажете?
— А вражеские лазутчики по-русски читать умеют? — не отставал от меня парень.
— Умеют-умеют,— успокоила я его.
— Ой, как здорово! — обрадовался парень.— А документ об этом у вас есть?
— Есть! — огрызнулась я, рассматривая сверху двор в надежде, что Фомич где-нибудь проявится.
— Совсем замечательно! — парень от радости только что в ладоши не захлопал.— Значит и отвечать за вас не придется.
— В каком это смысле? — я удивленно повернулась к нему.
— В самом прямом, если вас током ударит — вы же на трансформаторную площадку зашли и стоите сейчас как раз неподалеку от фидера,— он кивнул на какие-то провода и потом задумчиво произнес: — Вряд ли, конечно... Но, вообще-то, шарахнуть может.
Я в ужасе замела на месте. Черт знает что! Это могло быть как правдой, так и розыгрышем. Говорят, флотские очень любят подобные развлечения.
— Тогда помогите мне отсюда спуститься,— сказала я, стараясь не показать, как мне страшно.— Я же не знала, что здесь так опасно, тем более, что дверь сюда была открыта.
В этот момент к парню подбежал рабочий в замасленной спецовке и при виде меня остолбенел.
— Еф-тать! Это как же вы туда попали?
— Что ж ты, детинушка, калитку-то не притулил, когда уходил? — сказал ему парень и обратился ко мне.— А что вы там, вообще, делаете?
— Фомичева высматриваю,— ответила я, чувствую себя до невозможности глупо.
— Так с крана же удобнее было бы,— предельно серьезно сказал парень, только глаза у него весело поблескивали, и кивнул на работающее неподалеку непонятное сооружение.— Может вам туда перебраться?
— Вы снимете меня отсюда или нет? — возмутилась я.— Или мне самой слезать? С риском для жизни?
—
— Девочки! — крикнул парень куда-то наверх, и, когда в окне появилось лицо секретарши, сказал: — Вызови по громкой Фомича к трансформаторной, его здесь с риском для жизни вражеский лазутчик дожидается,— он глянул в мою сторону.— А то кабы беды не приключилось... Вдруг, действительно, на кран полезет. Как оттуда-то снимать будем?—он с горестным недоумением пожал плечами, только в глазах по-прежнему мелькали веселые искорки, повернулся и пошел дальше по своим делам.
— Кто это был? — ошеломленно спросила я у рабочего.
— Станиславич,— ответил тот, удивляясь, что я этого не знаю.
— Так ведь он же мальчишка совсем! — растерялась я.
— Мальчишка,— охотно согласился со мной рабочий и тут же с искренним уважением добавил.— Но хозяин!
Подлетевший ко мне Фомич был так откровенно зол, что его оторвали от любимой работы, что тут же поняла, что никакого разговора о Свиридове у нас не получится, о Кузнецове бы успеть спросить.
— Ну помню я, подходил ко мне парень, было дело,— говорил-то Фомич мне, а сам в это время бдительно оглядывал двор, порываясь бежать во всех направлениях сразу.— Я его предупредил, что сам уходить собираюсь, и в медпункт послал.
— Сергей Петрович, а вы не удивились, что он к вам потом не вернулся?
— Не удивился! — отрезал Фомич.— Вы в нашем медпункте были?
— Нет, конечно. Зачем мне? — удивилась я.
— А вы зайдите, тогда и вопросы глупые задавать не будете! — тут он заметил какой-то с его точки зрения непорядок, потому что, кинув мне на ходу,— Извините, мне некогда,— с криком: — Кочерыжкина мать! — бросился куда-то вглубь двора.
Когда, приехав на завод, я рассказывала о своих приключениях Пончику и Михаилу, они от души хохотали.
— Что ты хочешь, Лена? — Солдатов вытирал выступившие от смеха слезы.— Это Фомич!
— А что это за история с медпунктом? — спросила я.
Мужчины скривились и Михаил брезгливо сказал:
— Сходи, посмотри, если интересно. Фамилия врача Трухин. Зрелище, я тебя уверяю, то еще. Может, именно поэтому парень устраиваться и не пришел.
Мне было не только любопытно, а просто необходимо поговорить с еще одним видевшим Кузнецова человеком, и я вышла в коридор, где меня дожидались Малыш и Карлсон.
— Ребята, где здесь медпункт? Мне порекомендовали на Трухина посмотреть.
Они скривились не хуже Михаила.
— Пойдемте, Елена Васильевна, раз надо.
В медпункте на кушетке, прямо на старой вытертой и растрескавшейся клеенке, бывшей когда-то давно зеленого цвета, спал, распространяя вокруг себя жуткую вонь застарелого перегара, какой-то мужчина в медицинском халате, даже отдаленно не напоминавшем цветом белый.
— Трухин,— кивнул в его сторону Карлсон.
Я подошла поближе и заглянула в лицо спящего мужчины: жирные, какие-то пегие волосы, грязная сальная кожа в крупных порах, дряблые мешки под глазами, нос в сизых прожилках — да уж, картинка на любителя. Я повернулась к ребятам.