Судьбу свою наи?дешь
Шрифт:
Но о том царице никто не докладывал.
И потому ночь ее прошла ужасно, все время ждала, вот сейчас, вот сейчас…
А к утру Верховный уехал снова.
Что это было? Решил бросить ее? Не зря же прислал домашние туфли, намекал, что между ними все кончено! Ах он мерзавец… Поехал к Кантемире? Ей оставалось только гадать и изводиться. Но даже если так. Пусть Дий не надеется, развод она ему давать не собиралась.
Йера чувствовала себя оскорбленной до глубины души. И за свои трепаные нервы царица решила ему
Верховный о планах жены не подозревал. Сказать честно, он о жене даже не думал. Совсем другим в тот момент была занята голова.
Ночью он отправил вестника. Да не куда-нибудь, а на границу, которой с честным людским миром касается Навь. Просил неофициального визита. К утру пришел ответ черным вестником:
«Приходи один».
***
День настал.
И каково было ему, Верховному, бессмертному повелителю, к владыке Нави на поклон идти? Но ради брата…
Дий не готов был признаваться себе, что им движет эгоистический страх остаться совершенно одиноким в этом мире. Хотелось думать о себе лучше. Не говоря уже о том, что бессмертный испытывал душевное смятение, ступая вслед за мрачным стражем, встретившим его у грани.
Верховному никогда прежде не приходилось ходить теневой тропой. Первое впечатление, когда он ступил из живого мира в клубящуюся туманную дымку, было не из приятных. А страж взглянул на него, холодно произнес:
– Владыка примет тебя.
И ушел вперед. А Дию пришлось догонять.
Казалось, они будут идти бесконечно. Тропа вилась в тумане, черные остовы деревьев тянули к ним свои ветви. Но Верховный сосредоточенно шел вперед, не реагируя на окружающее. Однако когда тропа внезапно закончилась и перед ними возник мост в Навь, он не выдержал, вздрогнул.
В этот момент Дий вдруг четко осознал, что идет просителем к владыке, дочь которого когда-то соблазнил и бросил. Он ведь привык выступать с позиции силы. А тут…
Это было неприятное чувство.
И так ему не хотелось туда идти, что аж лицо свело, словно он уксуса напился.
Но на мост он ступил твердо.
***
Что до темного владыки, то тот предвкушал встречу с Верховным.
Принимал он гостя в том же зале, в котором накануне имел разговор с Кощеем. Но если старший из бессмертных братьев нравился темному, то вот к младшему у него были давние счеты.
В чернокаменном покое было темно. Только огонь огромного камина освещал пространство, в котором не было видно ни стен, ни потолка. Владыка сидел в своем любимом кресле, когда явился страж и доложил, что гость, которого он ожидает, прибыл. Темный прищурился, несколько секунд они переглядывались, потом он произнес:
– Приведи.
Встал и подошел к камину.
Вечное пламя, пылавшее в нем, мгновенно потянулось к хозяину, норовя лизнуть языками, словно преданный пес. Кстати, о псах. Владыка вздохнул и поморщился, потирая затылок. Яга вернула собачек, а его самого видеть не захотела. Но это пока. Он все же надеялся, что его примут. Ведь нрав у лесной ведьмы был хоть и крутой, но отходчивый.
Вдруг пламя взметнулось стеной. Темный понял, что в покои ввели гостя, раньше чем раздался чеканный звук шагов по каменным плитам.
– Владыка, к тебе проситель, – безэмоционально произнес крылатый страж.
Темный кивнул, скрыв довольную улыбку.
Обернулся и сурово взглянул на Дия из-под бровей.
***
Высокая и широкая фигура темного в отблесках пламени, освещавших его со спины, смотрелась таинственно и грозно. Тем более что лица почти не было видно, только огненный взгляд, направленный на него.
Верховный кусал губы. Никогда еще он не чувствовал себя в таком неловком положении. Его выкручивало от досады. Он не привык. Но темный владыка смотрел на него молча.
Пауза затянулась. И Дию пришлось наступить на свою гордость.
– Рад видеть тебя в добром здравии, – начал он.
И склонил голову первым.
Темный его приветствия словно не заметил, медленно прошествовал от огня к столу и замер, глядя на него. А потом низко пророкотал:
– Чему обязан?
Невольная дрожь пробежала по спине Верховного. Трудно оказалось вынести этот пронизывающий огненный взгляд. Дий прокашлялся и проговорил, потирая ладонью горло:
– У меня к тебе деловое предложение.
***
– Деловое? – хмыкнул темный. – Что ж, проходи, садись.
И показал рукой на кресла, стоявшие у стола. Дий бросил на него настороженный взгляд и несколько раз сжал и разжал кулак левой руки. Потом направился сначала к тому креслу, что побольше.
К любимому креслу самого владыки. Он с самого начала наблюдал за Верховным, интересно было посмотреть, как тот поведет себя дальше. А тот, видимо, что-то сообразил и остановился. Взглянул на него исподлобья и сел в другое.
Темный мрачно усмехнулся. Кощей тут не допустил ошибки, сразу понял, куда ему садиться. Он не спеша подошел и опустился в свое любимое кресло, наблюдая, как Дий нервничает и настороженно следит за ним.
«Ничего, – подумал темный. – Пусть понервничает. Ему полезно».
Протянул руку, и на столе возникли два серебряных кубка. Он налил в оба темное густое вино, и один кубок протянул Верховному.
– Угощайся.
Вино забвения. Верховный уставился на кубок со смесью отвращения и ужаса. А темный смотрел на него и ждал. Выпьет, не выпьет? Оба знали – кто выпьет вино забвения, тому не будет пути назад. Наконец Дий не выдержал, отодвинул в сторону кубок. И скривился: