Судьбы и сердца

Асадов Эдуард Аркадьевич

И весь свой пыл душевный посвятила

Кокетствам да наружности своей?

Ответить трудно. Только мир стал тесен.

Вся жизнь: прилавки, моды и кино.

Мурлыканье пустых, пошлейших песен…

И грустно, и противно, и смешно…

Но нынче звонкий, горький плач ребячий

На миг какой-то всю ее встряхнул,

Как будто в омут плесени стоячей

С размаху кто-то камень зашвырнул.

И разом точно встала тень былого:

Нет Эльзы

в брошах, кольцах и наколках.

Есть просто Лиза — дочка горнового,

Девчонка из рабочего поселка.

Надолго ль это сердце встрепенется?

Ворвется ль в омут свежая струя?

Иль плесень снова медленно сомкнется?

О том пока и сам не знаю я.

Глава IX НОЧЬ

Вешняя безоблачная ночь,

Ветер клейко пахнет тополями…

Сколько губ в такой вот час не прочь

Говорить сердечными стихами?

Хмелем бьет зеленое вино

От корней травы до небосвода.

Все сегодня лирики полно:

И дома, и люди, и природа…

Любит ветер вот такую ночь:

Зашумел вдруг, точно стая галок,

И, сорвав, умчал со смехом прочь

Белый тополиный полушалок.

Вон, покинув пестрый хоровод,

На трубе сидит звезда-красавица,

А гуляка-месяц, будто кот,

К ней по гребню крыши пробирается.

Мерно плещет спящая река…

А над нею песнь и звон гитары.

Песнь любви… В ней радость, и тоска,

И покой, и вьюги, и пожары…

Петь ее с подругою вдвоем

Хорошо! И все же, скажем честно,

Не под каждой дверью и окном

Песне этой прозвучать уместно.

Не всегда. Да вот хотя б сейчас

В комнате, за этой вот гардиной,

Мать сидит и не смыкает глаз

У кровати маленького сына.

На диване в пестром беспорядке

Кубики, жирафы и слоны,

Зайцы, носороги и лошадки

Дремлют в блеске матовой луны.

Спит «зверье» беспечно, тихо, мирно…

Лишь солдатик — честная душа,

Сжав приклад и став по стойке «смирно»,

Верно охраняет малыша.

Что мальчишке этой ночью снится?

Впрочем, может быть, и ничего.

Он уснул. А матери не спится.

Мать сидит и смотрит на него.

Вот он спит, не знающий тревоги.

Тот, кому в большую жизнь идти.

Перед ним открытые дороги,

Но уже с ухабами в пути.

Он шагнет, он солнцу улыбнется.

Но, хоть трижды будь он молодец,

Сколько раз он больно ушибется,

Встретясь со словами: «Твой отец».

Да, отец… Он не войдет открыто,

Не посадит сына на плечо,

Не подбросит к синему зениту,

Не

сожмет в объятьях горячо,

Не притащит ежика в газете,

Не набьет за пазуху конфет.

«Твой отец…» Он хоть и есть на свете,

Но считай, что все равно, что нет!

Он придет, но не путем победным.

Нет, не старшим другом, не отцом,

А всего лишь сереньким, судебным,

Жалким «исполнительным листом».

За окошком дальний звон гитары…

Сыплет с неба звездный листопад…

Под луною всюду нынче пары,

И везде о чувствах говорят.

«Я люблю!» — взволнованная фраза.

Сколько тут заманчивых огней!

Все ж прошу, товарищи, не сразу,

Повстречавшись, обращайтесь к ней.

Не ханжа я. И нравоученья

Мне смешны. А тут вот не смешно.

Слишком уж огромное значенье

В этих двух словах заключено.

Мы ль суровы, или жизнь сурова,

Я не знаю. Только ты пропал,

Если вдруг, сказав большое слово,

Чувств больших при том не испытал.

И когда придет к тебе иное

И объявит радостно: — Ты мой! —

Как ломать все то, что ты построил?

Как с другою поступить судьбой?

Все долой? Ведь тут пришло большое!

Но постой! Проверим, поглядим.

Может быть, и это все пустое?

Может быть, и это только дым?!

Кто б ты ни был: женщина ль, мужчина,

Все продумай, прежде чем решать,

Чтоб кому-то у кровати сына

Горьких слез потом не проливать.

Сон смежил мальчишечьи ресницы.

Тихо ночь над крышами плывет…

Спит малыш, а матери не спится,

Мать ему вполголоса поет:

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ

Бьется в стекла звездная метель

Вместе с тополиною порошею.

Пусть, малыш, летят к тебе в постель

Бабочками сны твои хорошие.

Нам пока тревоги не видны,

Что ж, на то и сетовать не станем.

Спи, мальчишка, голубые сны

Снятся людям только в детстве раннем.

Хорошо о подвигах мечтать,

Мчаться к звездам, плыть по бурным рекам,

Только, прежде чем героем стать,

Стань сначала честным человеком.

Будь таким во всем и до конца,

А преграды — пусть они встречаются!

Знай, что горы, звезды и сердца

Только честным в жизни открываются.

Млечный Путь, мерцая, смотрит вниз,

Дремлет ива с вербою-подружкой…

А вверху торжественно повис

Месяц золоченой погремушкой.

Речка чуть дрожит под ветерком…