Судьбы, как есть
Шрифт:
— Да, знаю, — зло сказал Зоб и снова что-то выплюнул с комком крови на пол. — Это, наверно, Громила, Муса, это Давид. Да хрена ли какой мрази у нас появилось невзначай и за дело.
— Да, меня интересует Громила и Кореец, — сказал полковник и вплотную подошел к сидящему на полу пленнику. — Говори!
— Отпусти парня, полковник, он здесь ни при чем. Молодой пацан, я его так, у пивнушки надыбал и решил, что вдвоем легче будет внедриться. Он, правда, не знает наших целей. Отпусти его.
— Нет, грушник, он при делах, он уже стал свидетелем и не просто свидетель, а даже успел одному нашему сломать шею, а второй так, и не подымается
— Ладно, я говорю, что нам у вас надо было, а ты даешь нам пожить здесь еще часа два, а потом я вспомню, кто, где и сколько человек и когда вас начнут мочить за все ваши бандитские дела. И последнее, мент, если не хочешь потерять работу, через два часа я покажу тебе, где установлены радиоуправляемые мины в вашем центре. Ну как, полковник, идет?
Было видно, как сразу изменился в лице начальник службы безопасности.
— Вадим! Срочно в дежурку, ищите сапера, собаку, а ты, Гоша, вперед в цех, где работали эти вояки. Да бегом, что не понятно?! — кричал Сергей Александрович.
— А этих двоих отправь, Сережа, чтобы минировали нас здесь и весь этот цех, за существование которого ты получишь пожизненно, а наши ребята, как вы нас там кличите — афганцы, оторвут тебе яйца в первой же камере, не дожидаясь суда, — еле ворочая языком, сказал Зоб.
Когда два последних подручных полковника метнулись из комнаты в зал, то сразу отчетливо прозвучали два негромких, как кашель, выстрела, а третий до цели не дошел. Полковник метнулся вправо к станку и начал стрелять в дверной проем. Он оказался всего в полутора метрах от Егора. Егор собрал в своем болевшем теле, после всех пинков охранников Центра, силы и всем телом бросился на присевшего у станка полковника, который все-таки успел среагировать не только на рвущееся к двери лицо, но и выстрелить в Егора. Егор выброшенными вперед руками с наручниками так пробороздил по лицу полковника милиции в отставке, что тот завалился на бок, при этом выстрелив последний раз в обхарканный пол кровью Зоба и Егора. В комнату вошел человек в черной маске и бронежилете, в руках он держал дымящийся после выстрела пистолет с глушителем. Он нагнулся над полковником и резко ударил его в шею. Полковник Знахаркин вырубился сразу, уткнувшись лицом в грязный от масел и стружки бетон.
— Уходите быстрей, идет большое подкрепление из милиции. Но не для нас и вас.
Человек в маске, но это был явно не лифтер, нашел ключи от наручников в кармане лежащего полковника и быстро открыл замки, сначала у Зоба, а потом у Егора. Он шагнул в зал, на ходу сбивая еще одного вбежавшего охранника. Зоб и Егор выскочили на улицу по открытой заранее лестнице и, что удивительно, до самого цеха не встретив ни одного человека на пути. А главное — человек в маске остался там, в подвале.
«Шестерка» завелась сразу. И только Егор включил передачу, как из цеха вылетел ошалелый мужик с пистолетом и открыл огонь по «шохе», которая уже неслась на закрытый шлагбаум, а из будки навстречу выскочил еще один страж порядка.
— Пригнись! — крикнул Зоб и выстрелил в открытое левое окно, но не в охранника, а просто рядом в окно будки.
Звон битого стекла — и охранник пригибается, а мимо него на полном ходу «шоха» сметает шлагбаум и вылетает на широкую дорогу.
Путь свободен… Егор, видит в зеркало, как стреляя на ходу, мужчина в маске бежит к проходной, к которой мимо «шохи» к нему подлетает БМВ, в которую без остановки запрыгивает боец в маске. Скрипя тормозами, развернувшись у разбитого шлагбаума, машина пролетает мимо «шестерки» и исчезает за ближайшим поворотом на Щелковское шоссе.
Не успели они проехать и 100 метров от этого перекрестка, как к центральному входу автоцентра подлетел синий «рафик», а за ним милицейский «уазик», из которых выскочили парни в камуфляже и масках и метнулись к центральному выходу. Это был OMOEI.
Кровь так и не унималась, текла по лицу Егора. Он, еще не поняв всего происходящего, начинал чувствовать запах гари.
— Фомич, у нас проблемы: охлаждение, температура к красной риске подбирается.
— Хорошо, давай в том проселке в лес и направо. Нас все равно по машине перехватят на постах ГАИ, — сказал спокойно Зоб.
Егор повернул вправо и увидел, как из-под капота повалил густой белый пар.
Чуть-чуть не хватило отъехать подальше от дороги, — подумал Егор.
— Все, Егор, открывай багажник, там наше спасение, — сказал Зоб, и они метнулись к багажнику.
Все, что там было из вещей и кожаный чемоданчик Зоба они, прихватив с собой, побежали по протоптанной пешеходной дорожке, видимо ведущей к заправке, которую они только что проехали справа перед поворотом.
— Итак, справа заправка, прямо дорога в лес, слева глубокий снег, сзади в любой момент может появиться ОМОН или СОБР, — размышлял Фомич. И он дает команду бежать к заправке ТНК. Перед заправкой Зоб оглянулся и увидел, как милицейский «уазик», увидав, видимо, «шестерку», из которой еще и отчетливо валил пар, устремился к ней.
До заправки оставались считанные секунды, Егор отставал. Видимо, сильный удар по голове и лицу забрали немало сил у молодого десантника и, имея наверняка сотрясение, Егор все-таки изо всех сил, скользя по склону, поднимался вверх к заправке, где уже скрывался из виду Фомич.
Фомич видел, как к первой колонке подрулила молодая девушка на своей малолитражке «Фиат Пунто» и, не выключая двигателя, пошла к окошечку, платить за бензин.
Зоб моментально влез в тесный проем между сидением и рулем «Фиата», включил передачу и плавно, пока девушка получала сдачу, отъехал от колонки. Наверху показался Егор, и вдруг он завалился набок. Зоб подогнал «Фиат» вплотную, выскочил и затащил окровавленного Егора на заднее сидение. К машине уже, размахивая руками, бежала ее хозяйка. «Фиат» рыкнул и вышел к шоссе, а далее и в противоположность всем правилам Зоб пересекает двойную линию и выходит влево, чуть-чуть не столкнувшись с несущейся фурой. Погони нет, куда ушел «Фиат» от «уазика», из-за леса не увидать.
— Как ты там, Егор? Куда тебя угораздило?
— В живот, кажется, — сказал Егор. — Ну и тошнит сильно. Кровь хлещет, не проходит.
— Плохо, брат, дело, но не смертельно, крепись. Пойми Егор, мы оставили много трупов, нам к ментам — кранты. Зажми рану, чем можно.
— Да ладно, Фомич, жми куда-нибудь и вколи мне, если есть обезболивающее.
— Сейчас Егорушка, потерпи, скоро подъедем, шепелявил Зоб. Достав последний шприц, передал его Егору. Егор разорвал зубами пакетик, снял защитный колпачок и воткнул в живот у раны иглу, впрыснув в тело содержимое пакетика с драгоценной жидкостью. Вскоре Зоб резко свернул к придорожному кафе, на котором прочитал: «Вкусно поешь — приедешь домой!». За вагончиком свернул налево и заглушил двигатель. С дороги машину не увидеть, это уже точно!