Судьбы
Шрифт:
Разговор был прерван приходом Саши. Встречать его кинулись все. Данька тут же устроился у него на руках, а Настя обняла за талию. Вера смотрела, прислонившись к стенке, и улыбалась. Он тоже улыбался глядя на нее.
— И как вы тут без меня жили, — спросил Саша, прижимая к себе дочь.
— Скучали, папа, — ответила она. — Все скучали и я, и Данюсик, и мама Вера.
Саша многозначительно кивнул головой, услышав это«мама Вера»
— И еще, — девочка сразу решила выложить все карты на стол, —
— Ты знаешь, скорее всего так и будет, мне не дают отпуск летом, только зимой. Я поговорю с Галей.
— Правда? — Настя отпустила отца и встала перед ним. — Поговори, я не хочу ехать.
— Понял, ладно, Насть, я займусь вопросом, только чуть позже.
Они поужинали, потом Настя сделала уроки, сегодня с отцом, потому что он был дома, а Вера читала книжку Даньке, яркую с картинками. Потом вместе посмотрели мультфильмы и положили детей спать.
— Саша, если ты будешь продолжать так работать, то падешь как загнанная лошадь.
— Верочка, я ничего не могу поделать. Отгулы надо отрабатывать. Кстати, Юра просил тебя подойти.
— Зачем?
— Ты его пациентка, а он тебя больше не видел.
— Нет.
— Понял, так и передам. Хорошо, ты можешь подойти, тебя осмотрю я.
— Нет. Не вижу смысла. Мне неприятно даже мимо проходить, а ты предлагаешь… — она расплакалась.
— Надо жить дальше.
— Живи.
— Вера, ты не перегибаешь палку?
— Прости. Саша, я не знаю, что со мной происходит.
— Знаешь, очень хорошо знаешь. Если бы ты была своей пациенткой, что бы ты сказала?
— Надо жить дальше. Да, я бы сказала, что надо жить дальше. Саша, я потеряла точку опоры, понимаешь?
Он протянул ей руку.
— Держи. Вот твоя точка опоры. Вер, я осознаю, что живу на работе, но такая у меня работа. За те годы, что мы вместе, работа не поменялась, она всегда была такой и будет. Ты знаешь, ты все знаешь, почему ты мечешься из угла в угол, что ты ищешь?
— Тебя. Твоих слов, твоего одобрения, я знаю все, да, сама знаю. Для кого-то, но не для себя, а для себя я потерялась, и только ты можешь меня найти. Ты же тоже это все сам знаешь.
— Знаю. Только мне тоже нужна точка опоры.
Они молчали, он обнимал ее за плечи.
— Вера, нам всем пришлось нелегко, тебе больше, несравнимо, но все пережили. Даже Данька. Пусть он не понимает всего до конца, но он тоже переживал, и Настя.
— Она назвала меня мамой.
— Я слышал.
— И просила не умирать. Что дальше? Ты думал?
— Да. Ты пойдешь обследоваться и лечиться. Без халтуры, как следует, от и до. У нас на это уйдет от полугода до года. А потом мы будем беременеть снова. И вынашивать. Ты меня поняла?
— Ты уверен? У меня получится?
— Я уверен. У нас получится.
— Я
— Может, попросить маму оставаться с Данькой?
— Нет. Только не маму. У нас с Настей все налаживается, а она сломает тот хрупкий мир, который есть. Саша, мама не выход. Ты сам сколько сможешь терпеть ее присутствие?
— Ну да, ты права. А как быть?
— Я говорила с соседкой, тетей Соней из первой квартиры. Она просит сто долларов в месяц и продукты.
— Выход. Я подумаю, хорошо?
— Да.
— Ты договоришься на неделю сейчас. За несколько дней будет видно, как она следит за ним. А пока обследуешься. Если она справится, и мы выработаем план твоего оздоровления, то можешь выходить на работу.
— Я ездила сегодня на работу. Там тоже хорошего мало. Даулета посадили.
— Что?!
— ОБХСС. Его подставили, понимаешь, просто подставили.
— Понимаю. Вот потому и не беру денег у пациентов. Зарабатываю то, что зарабатываю. То, что в кассе дают, и тебя к тому же призывал всегда. А Олег?
— Говорит, пронесло, хотя его тоже таскали. Может, откупился.
— Ага, Олег откупился, а Даулет не смог. Кто заведует?
— Суле Абдрахмановна.
— Пипец!
— И я про то же. Защититься она мне не даст.
— Это жизненно необходимо?
— Я…
— Вера! Это амбиции и больше ничего. Кстати, насчет денег. Сегодня ко мне приходит Настина классная, просила сделать аборт. Я не стал. Больше часа убеждал ее рожать, или хотя бы подумать. Думал уговорил. А потом с операции вышел, она в процедурной лежит. Юра сделал.
— Расстроился?
— Очень. Я надеялся, что одумается. Взрослая тетка, дочери пятнадцать, что не родить второго, и муж есть.
— А я сегодня санитарку встретила с приемного. Беременная, на вид месяцев семь. Я ее поздравила, а она мне в лицо рассмеялась, говорит, что беременность омолаживает организм, а рожать она не собирается, на следующей неделе пойдет прерывать. Искусственные роды будут. Я расстроилась, говорю: «Гуля, он же жизнеспособный, что ж ты делаешь?». А она утверждает, что у нее все рассчитано и схвачено. Никакого ребенка не будет. Представляешь?
— Врет твоя Гуля. Схвачено, конечно, только ей оформят мертворожденного, а кому-то живого, а Гуля с деньгами будет.
— Вскрытие должно быть.
— Вера, схвачено же. Пусть это будет на ее совести. Мы с тобой мир не исправим. Все, что можем, это родить своего. И родим.
— Обещаешь?
— Сделаю все возможное.
====== Быт ======
Вера вошла в приемный покой. Со вчерашнего дня она решила начать новую жизнь — с чистого листа. С чистого листа это, конечно, очень громко сказано. Муж остался прежним, дети тоже, даже место жительства не изменилось.