Судная ночь на Синосе

Хиггинс Джек

– Около четырех недель назад в деревушке неподалеку от Пилоса на полуострове Пелопоннес состоялась встреча с участием заинтересованных сторон. В результате был составлен список из более чем двухсот имен видных людей, враждебно настроенных к правящему режиму. Для выработки плана свержения диктатуры военных исполнительному комитету, который с острова Крит руководит работой нашего движения, требовался такой список. Список вручили специальному курьеру, человеку по имени Апостолидис, который поместил бумаги в дипломат и пристегнул его цепочкой к своему запястью.

Ночью он поднялся в воздух с частной взлетной площадки неподалеку от Пилоса. Самолетом «Пайпер Ацтек», на котором он вылетел, управлял молодой пилот Андреас Павло.

– Не думаю, что дипломат в данном случае самое надежное средство для перевозки таких документов, – заметил я. – Они могли бы придумать что-нибудь более подходящее.

– Взрывное устройство в замке дипломата гарантировало полное уничтожение находящихся в нем документов, в случае если кто-нибудь непосвященный попытается его открыть.

– Вместе с Апостолидисом?

– Он был одним из самых преданных революционеров.

– Понимаю. И что, он справился с задачей?

– К несчастью, во время сильной грозы, случившейся неподалеку от побережья Крита, двигатель «Ацтека» вышел из строя. Похоже, что во время крушения самолета Апостолидис либо сразу погиб, либо потерял сознание. Во всяком случае, самолет мгновенно затонул, а он так и остался в его кабине. Только тяжело раненному Павло удалось выбраться из самолета.

– И что потом?

– Пару дней он, едва живой, проплавал в надувной лодке, что усугубило его состояние. В конце концов его подобрала рыбацкая лодка, и рыбаки сразу же отправили Павло на ближайший остров. Он все время был в бреду и, похоже, умирал.

– И в дело вмешалась полиция?

– На беду, в Греции не было полицейского участка, где бы ни висела его фотография. Они уже в течение года, если не больше, охотились за ним.

– И из Афин спешно прибыли бравые молодцы? Где же он теперь?

– Они отправили его в тюрьму для политзаключенных на острове Синос. Там есть небольшой госпиталь.

– А они знают, какое задание он выполнял? Про Апостолидиса, затонувшего вместе самолетом где-то возле Крита с дипломатом, прикрепленным к его руке?

– Пока нет, – ответил Алеко, покачав головой. – Про это они могут узнать позже, когда станут его пытать. Как я понимаю, он на волосок от смерти. Да он и так почти при смерти. Сломана рука, переломаны ребра, проникающее ранение легких.

Я вяло кивнул, погрузившись в свои мысли.

– Одного не могу понять. Как вам удалось узнать в таких подробностях, что произошло после авиакатастрофы?

Он слегка улыбнулся:

– От рыбака с лодки, подобравшей Павло в море. Павло в бреду наговорил много лишнего, что его спаситель предпочел сохранить в тайне.

– Почему?

– Отчасти из-за страха, я думаю. Как и большинство простых людей, он не хотел иметь с такими делами ничего общего.

– И вы убедили его изменить решение?

– За соответствующее вознаграждение.

– Теперь вы хотите, чтобы я вызволил Павло?

Он решительно закивал головой:

– У

меня есть с кем связаться на Синосе. Естественно, я не могу раскрыть их имен даже вам, но могу получить оттуда любую необходимую информацию. У меня есть карты острова, планировка сооружений. Я могу показать вам точное место, где содержится Павло, сказать, кто его охраняет.

Алеко открыл дверцу письменного стола, вытащил из него карту и начал ее разворачивать.

– Не надо беспокоиться, мне это совсем не нужно, – остановил я его.

Он изумленно посмотрел на меня, как будто понял, что я хотел этим сказать, и в его американизированном английском зазвучал акцент, похожий на тот, с которым говорят греческие крестьяне.

– После Пелоса операция на Синосе вам покажется легкой прогулкой.

– Вы бизнесмен, Алеко, – ответил я. – И если я не ошибаюсь, достигли всего, что имеете, следуя одному золотому правилу: купить подешевле, продать подороже. Если вы хотите предложить мне двадцать пять тысяч за то, чтобы я отправился за Павло, тогда это дело стоит гораздо дороже, а если так, для меня эта операция будет слишком рискованным мероприятием.

Он подался вперед и, положив ладони на стол, хмуро посмотрел на меня.

– Хорошо, плачу тридцать тысяч.

– Очевидно, вы меня не поняли, – сказал я. – Меня это дело просто не интересует. Я пока не жалуюсь на свое здоровье, и у меня есть катер. То и другое вместе намного дороже смертельного риска.

Он вдруг резко засмеялся, как будто его осенило:

– Боже, я понял, Сэвидж. Вы просто струсили.

– Точно, – ответил я бодро. – Испугался до смерти.

Сара поднялась с кресла и зевнула.

– Знаешь, Димитри, вы иногда становитесь похожими на глупцов. Не пора ли нам перекусить?

– Спасибо, – сказал я. – У меня что-то пропал аппетит к утонченной пище.

– Хорошо, – сказала она. – Дайте мне пять минут переодеться, и потом встретимся на палубе. Вы сможете показать мне окрестности.

Она быстро вышла, а Алеко с побелевшим лицом уставился на меня. На его правой щеке дергался желвак. Таким я его еще не видел. В какой-то момент я даже подумал, что он готов меня ударить. Учитывая его мощную комплекцию, не трудно догадаться, что бы тогда со мной стало. Я повернулся и направился к двери, ведущей в кают-компанию. Он окликнул меня по имени и, встав в дверном проеме, загородил собой проход.

– Ты напрасно тратишь время, Сэвидж. Она не для тебя.

– Это ты так считаешь, а не она.

Я вновь сделал попытку выйти из его кабинета, но тут он сказал:

– Она ведь тихо угасает, Сэвидж. Понемногу с каждым днем.

– А все мы разве не угасаем?

Я попытался принять беззаботный вид, но у меня от его слов, хотя я и не понял, что он имел в виду, неожиданно похолодело внутри и бешено заколотилось сердце. Это касалось ее, как я мог отреагировать иначе?

– Хроническая лейкемия, – сказал Алеко, и я почувствовал в его голосе желание сделать мне больно любой ценой. – Это тебя успокоит?