Судная ночь на Синосе
Шрифт:
Я специально сказал это на греческом, чтобы Яасси мог понять, потому что на английском он ничего бы не понял. Яасси выпрямился и спокойным голосом сказал:
– Ничего не поделаешь. Я был бы благодарен вам, мистер Сэвидж, если бы вы смогли перерезать ножом его шланг.
Мгновенно до меня дошло, что это был единственный шанс спасти Киазима.
Я поднялся на ноги.
– Шлем у твоего отца хороший. Лучше, чем все остальное его снаряжение. И в нем есть запорный клапан. Не так ли?
– Да, так, мистер Сэвидж.
Я повернулся к
– В шлеме Киазима предохранительный обратный клапан.
Он автоматически закрывается, когда прекращается подача воздуха, а выпускной клапан срабатывает так же. Это означает, что в водолазном костюме будет оставаться воздух.
– И надолго его хватит?
Я задумался, сдвинув брови, пытаясь вспомнить цифры из таблиц инструкций для подводников.
– На небольших глубинах порядка восьми минут, но с увеличением глубины продолжительность резко сокращается. Там глубина сто тридцать футов. Это значит, что в его распоряжении будет две минуты.
Тут я оживился:
– Две минуты ему будет достаточно.
– На что? – переспросила Сара, не поняв, что я имею в виду.
– На то, чтобы выбраться на поверхность, – спокойно пояснил я. – Единственное, что ему понадобится, когда я перережу воздушный шланг, это новый спасательный трос. Обратный клапан автоматически срабатывает, как я уже говорил, а Яасси и Абу что есть силы тянут его наверх.
Теперь уже нахмурился Яасси:
– Но как вы до него доберетесь, мистер Сэвидж? Я не понимаю.
– Своим ходом, – ответил я. – На аналогичной глубине я подобные трюки проделывал неоднократно.
Придется повторить то же самое, подумал я, но ничего не сказал Яасси, в глазах которого вспыхнули искорки надежды. Но Сара, думаю, знала меня лучше, чем я сам себя.
Она развернула меня лицом к себе:
– Сэвидж, ты вчера перепил. Разве не так?
– Разговоры ни к чему. Я должен попытаться, – возразил я.
Но она была права. Мне повезет, если на одном вдохе удастся покрыть хотя бы половину расстояния до Киазима, – а что потом? Я повернулся и пнул ногой большой пятидесятифунтовый гладкий валун с круглым отверстием, просверленным у самой его верхушки. Продев веревку в отверстие, рыбаки частенько использовали такие камни в качестве якоря. Это все, что мне требовалось.
– Я воспользуюсь этим валуном, как ныряльщики в древние времена. Так я быстрее спущусь на дно, – сказал я Яасси. – Продень в него веревку и дай мне вторую, за которую потом вытащите меня наверх.
Когда-то давно ныряльщики, чтобы сразу опуститься на дно, пользовались тяжелыми камнями, экономя при этом время и силы. Прием стар как мир, но тем не менее к нему все еще прибегают искатели жемчуга в Японии и на островах Полинезии. Я слышал, что некоторые ныряльщики-арабы в Красном море делают то же самое, регулярно опускаясь на глубину до ста футов, хотя сам этого пока не видел.
– Ты, должно быть, сошел с ума, – воскликнула Сара, схватив меня за
В ее словах была доля правды. Предупреждал же я Киазима, а он и слушать меня не захотел. Но не в этом дело.
– Он мой друг, дорогая, – ответил я. – Из всех, с кем мне удалось встретиться в этой жизни, самый дорогой друг. Если я ничего не сделаю и оставлю его там на погибель, я конченый человек. Я не успокоюсь, пока не перережу себе глотку.
Ее глаза вдруг сделались очень большими и круглыми. Она тупо посмотрела на меня и глубоко вздохнула. Ее вздох был похож на легкий вечерний ветерок, коснувшийся листьев деревьев.
– Да, это я могла бы и сама понять.
– Ну и отлично. Теперь послушай меня. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Это очень важно.
Я подозвал Яасси, и мы втроем, перебравшись на «Ласковую Джейн», вошли в рубку, где лежало подводное снаряжение. Я включил генераторы, подсоединенные к переносной декомпрессионной камере, к этому швейцарскому чуду технической мысли, и выдвинул ее немного вперед.
– Как только Киазим всплывет, сразу же снимите с него водолазный костюм и быстро уложите его в камеру. – Я повернулся к Яасси: – Обещай мне это сделать. Иначе он умрет.
– Клянусь, что сделаю, мистер Сэвидж. И сколько его там держать?
Я нашел блокнот и карандаш и быстро сделал расчеты. При глубине погружения в сто тридцать футов время декомпрессии составляло не менее шестидесяти шести минут. К тому же следовало учесть, что Киазим уже провел под водой больше часа, и добавить время на подъем. При резком подъеме его кровь закипит, как вода в чайнике.
– Три часа, – ответил я Яасси. – И не забудь постепенно снижать давление в камере, как я здесь указал. Это крайне важно.
Лицо Сары стало совершенно белым.
– А как же ты? Что будет с тобой?
– Я пробуду под водой недолго, так что обо мне беспокоиться не надо. Если, конечно же, поднимусь.
Вот черт, слетело с языка. Она глубоко вздохнула и тихо спросила:
– Сколько ты там пробудешь?
– С таким грузилом я достигну дна через несколько секунд. Минуту пробуду на дне, и все. Больше, если хочу благополучно выбраться наверх, не могу себе позволить.
Яснее выразиться было просто невозможно, но она по-своему поняла то, что я сказал:
– Надеюсь, ты найдешь время взглянуть на часы?
– Если не найду. То ты сама поможешь мне в этом.
Мы вошли в рубку, и я нажал на кнопку в столе. Дверца моего тайника раскрылась, и я, вытащив из него автоматический «Вальтер», протянул его Саре.
– Точно начинай отсчитывать минуты, как только я скроюсь, а потом, когда выйдет время, сделай два выстрела в воду.
– Для чего?
– Это старый прием, которым пользовался Кусто. Выстрел в воде хорошо слышится даже на большом расстоянии, я тебя уверяю, – сказал я, а потом, шутя, добавил: – И не забудь перед этим снять предохранительную защелку.