Судная ночь на Синосе
Шрифт:
– Отлично. Тогда я все спишу на тебя.
– Это уже становится намного интереснее.
Она пододвинула к себе стоявшее у стенки кресло и села.
– Сначала я возьму сигарету, а потом ты мне расскажешь, на какое дело идешь.
Когда я изложил ей суть порученного мне задания, она сказала:
– Итак, ты теперь контрабандист и занимаешься нелегальным ввозом рома?
– У турок действует запрет на торговлю спиртным, – заметил я. – Как в двадцатые годы.
– Что тебе грозит, если поймают?
– Семь или восемь лет каторжных работ.
– И за такое дело тебе заплатили
Я засмеялся:
– Ну что ж, моя богачка, одни работают больше, другие меньше.
– Хорошо еще, что ты можешь над этим шутить.
– Как сказал Янни, эта работа не труднее рубки деревьев. Мы только туда и сразу же обратно. Никаких проблем. Ну совсем никаких.
– Поэтому, я полагаю, ты и держишь вот это при себе?
Она сунула руку под стол и нажала на кнопку. Дверца стола распахнулась, и весь мой военный арсенал вывалился наружу.
– Так, что мы имеем? – продолжила она. – Ручной пулемет, автоматический пистолет и револьвер. Все, что может обеспечить спокойную жизнь. Ни один уважающий себя владелец моторной яхты не может обойтись без такого набора.
Носком ботинка я задвинул оружие обратно в тумбу стола.
– Ты что, собираешься каждое утро за завтраком угощать меня своей трескотней?
Мои слова возымели действие, и она, рассмеявшись, ткнула рукой мне в плечо:
– Хорошо, но я просто боюсь тебя потерять. У меня уже была такая возможность, или ты забыл?
Теперь уже наступила моя очередь задавать ей вопросы.
– А что я должен делать, чтобы заработать? Или прикажешь жить за твой счет?
– А почему бы и нет? Или это заденет твое крестьянское самолюбие?
Мы продолжали осыпать друг друга колкостями. Конечно же она была права. Как утверждают экономисты, деньги – это всего лишь средство обмена. Но чьи, ее или мои? Какая разница? Мы оказались в совершенно иных условиях. Время было ограничено не только для нее, а для нас обоих.
В нашем разговоре возникла натянутая пауза. Впервые между нами возникли достаточно серьезные разногласия, за которыми скрывалось что-то для нас обоих важное. В ситуации, когда задеты гордость одного и другого, лучший способ ее разрешения – броситься сразу в кровать. Но для этого не было ни времени, ни места. Она немного помедлила и тихо вышла из рубки, оставив меня одного.
В пяти милях от побережья Нисироса в кривой излучине Додеканеса мы сбросили скорость и легли в дрейф. Я подал условный сигнал, пять ярких вспышек света с интервалом в секунду, и тотчас получил в ответ три вспышки красного цвета, повторенные дважды.
«Ласковую Джейн» изрядно покачивало на волнах. Вскоре из темноты показалось судно с зажженными огнями на борту.
Его размеры были больше, чем я ожидал. Длиною около пятидесяти футов, оно, судя по шуму, было оснащено дизельными двигателями. На палубе стояли пятеро, все турки, шестой выглядывал из окна высокой рубки весьма старой конструкции. Рыболовный трал лежал на корме, всюду по палубе словно гирлянды висели сети. Либо они действительно были рыбаками, что вполне вероятно, либо это служило для них обычной маскировкой.
Они довольно
Перебравшийся к нам крупный, плотный турок был одет в черный промасленный бушлат, блестевший каплями дождя. Мне он не понравился, но не потому, что у него были засаленные усы и свиная рожа. Меня сразу насторожили его беспокойные, хитрые, постоянно бегающие глаза.
– Я Амер, капитан Раси Амер, – на хорошем английском произнес он и протянул руку.
Его рукопожатие было мне неприятно. Рука была слишком мягкой и теплой. Я взглянул на его лицо в тот момент, когда из темноты неожиданно появилась Сара. При виде ее он провел языком по своим губам и похотливо улыбнулся.
– Коробки готовы?
– Они в трюме, – ответил я. – Забирайте их как можно скорее. Мне пора возвращаться назад.
– Но к чему спешить, друг мой? Я имею в виду коробки, – как бы уточнив, сказал он.
– Мне пора возвращаться, – повторил я, уже начиная злиться.
– Ваш катер? – Он похлопал рукой по перилам. – Отличный катер. И девушка тоже, – самодовольно ухмыльнулся турок. – Я бы и для девушки нашел работу.
Он поднял руку и небрежно щелкнул пальцами. Тут же двое, стоявших на корме рядом с рубкой, отбросили рыболовные сети в сторону, и я увидел скрывавшийся под ними легкий пулемет на лафете-треноге. Один из них со знанием дела припал к нему.
Трое других, перебравшись на «Ласковую Джейн», перегородили нам с Морганом отступление в рубку. Морган едва держался на ногах. Сара продолжала стоять рядом с рубкой, глубоко запустив руки в карманы бушлата. Ее лицо оставалось спокойным даже тогда, когда капитан Амер приблизился к ней.
Он взял ее за подбородок.
– Прекрасна, – произнес он. – Какая утонченная красота.
Другой рукой он сделал попытку ее облапить, но Сара, презрительно скривив рот, бросилась в темную рубку. Амер весь передернулся и кинулся за ней.
Вскоре из рубки раздался жуткий крик, и из нее, медленно пятясь назад, появился Амер. Сара держала в руке «вальтер», уперев его дуло в скулу турка. Лицо ее выражало решимость использовать оружие по назначению.
Было заметно, что турки, стоявшие у пулемета, не знали, что делать. Я подскочил к Саре, взял из ее рук оружие и, грубо схватив Амера за сальные волосы и повернув его к себе, засунул на полдюйма дуло «вальтера» турку в рот.
– Прикажи своим парням выбросить пулемет за борт, и побыстрее, не то в щепки разнесу твою башку.
На мое счастье, он не повел себя как герой. В противном случае нам пришлось бы туго, так как их было все-таки шестеро. Пулемет с всплеском упал в воду, а я скомандовал Моргану включить двигатели и уходить.
Затем я поставил Амера и трех других членов его команды вдоль перил в один ряд. Катер набирал обороты, расстояние между нашим катером и турецким судном все больше увеличивалось. Когда мы отплыли ярдов на двадцать, я приказал туркам прыгать за борт.