Судный день в Англии
Шрифт:
Именно за эту землю шла, в свое время, англо-бурская война. Здесь отец Киза получил рану, от которой не смог оправиться почти до самой смерти. Сейчас эта саванна стала объектом еще более ожесточенных битв: вдохновленное успешной деятельностью национального правительства на севере страны, южноафриканское черное большинство пыталось отобрать политические права у правящего белого меньшинства. С борта самолета эта земля казалась свободной и открытой. Киз знал, как богата она всяческими полезными ископаемыми, хотя для земледелия практически непригодна — повсюду лишь красная, выжженная солнцем земля. Чтобы уничтожить эту территорию, потребовался бы не один «Судный день». Нелепой казалась и мысль об угрозе уничтожения, нависшей над Англией. Однако с течением лет возможность ликвидации какой-либо страны стала вполне реальной, а замысел установить разрушающей механизм на территории враждебной страны перерос едва ли не в революционную идею. Все то, что воплотилось в «Судном дне», являлось пересечением двух этих вероятностей в одной мрачной реальности и именно в Англии.
— Пристегните ремни! Просьба не курить до выхода из самолета в аэропорту Жан-Смат. Надеемся, что вы остались довольны услугами южноафриканских авиалиний.
Затем тот же голос произнес все это на африкаанс. Самолет сделал вираж, и симпатичная стюардесса пошла по салону с подносом, предлагая выбрать сувениры.
— На память от южноафриканских авиалиний, — говорила она, повторяя фразу на двух языках: английском и африкаанс.
Женщины получили брошки, мужчины — булавки для галстуков. Киз рассмотрел свой сувенир: маленький скачущий олень.
Двигатели ревели, «боинг» постепенно снижался. Киз взглянул в иллюминатор и увидел, как выпускаются шасси, и вскоре навстречу самолету помчалась земля Южной Африки. С того момента, как Киз покинул Англию, прошло двенадцать часов. Двенадцать часов после исчезновения Шерри Джонкин. Если агентство в Иоханнесбурге действовало недостаточно эффективно, она могла сейчас быть в любом месте Африки.
Но начинать надо с нуля. Прежде всего обезвредить агентов Синя, если они находятся на борту самолета. Киз нащупал в кармане запечатанную пачку сигарет «Плейерз». Он был осторожен, стараясь не задеть красную полоску на целлофане, — с бомбами шутить не следует.
Глава 12
…Объект потерян в результате диверсии тчк Продолжаем наблюдение в аэропорту Жан-Смат тчк Попытаемся задержать на выходе…
Воздух Трансвааля был подобен шампанскому, но обстановка аэропорта Жан-Смат угнетала Киза. Слишком шумные громкоговорители, высокие стойки регистрации, вдоль которых стояли подобострастно кланяющиеся служащие из местного населения, поочередно выбегавшие по сигналу старшего, чтобы помочь поднести багаж. Глубокая пропасть, пролегающая между белым человеком и людьми иного цвета кожи была здесь настолько очевидна и так подчеркивалась, что немного шокировала демократичного по натуре Киза.
Банту в своей грубой, поношенной одежде выглядели нищими на фоне невозмутимых, подтянутых белых в добротных костюмах и начищенных ботинках коричневого цвета. Вечные коричневые ботинки для белых! Никогда — черные. Чушь какая-то. Впрочем, в голове Киза крутилось еще множество подобных нелепостей, связанных с этой огромной страной.
Старший служащий, африканец, ослепительно улыбнулся Кизу. Понятно, белый цвет кожи приветствуется. Впрочем, настолько, насколько потомок буров готов общаться со своими давними врагами. Стоит ли их за это винить?
«Да, — размышлял Киз, — вы радушно встречаете белых в вашей стране, но должность вы получите раньше, если вы — африканец».
Киз первым подошел к стойке и жестом показал банту, что сам понесет свою дорожную сумку. У выхода стоял человек в летнем костюме с забинтованной рукой — опознавательный знак Иоханнесбургской службы контроля. Чем дальше, тем лучше.
Киз быстро осмотрелся. Ага, вон там. Бачок для мусора, стоящий у двери с надписью «Только для белых». Киз осторожно сорвал красную полоску с пачки сигарет в кармане и, бросив ее в урну, поспешил к человеку с забинтованной рукой.
— Простите, вы не видели мальчика с далматином? Ему лет десять, я имею в виду мальчика, а не пса.
Оглянувшись на урну, Киз ответил на пароль:
— Нет, простите. Честно говоря, я не обратил внимания. — И быстро добавил: — А теперь надо убираться отсюда, и поскорее!
Агент оживился.
— Мое имя Джонсон. Там, на улице, голубой «шевроле». Зайдите за угол и подождите. Возможно, за мной «хвост».
Выйдя из здания аэропорта, Киз увидел стоянку машин. Черно-белая табличка на борту большого автобуса гласила «Эмиграция». Киз заметил «шевроле», подошел к нему и кинул на сиденье дорожную сумку. Сел, нажал на стартер. Хотя машина была американская, руль находился справа — это явно продукция завода фирмы «Дженерал Моторс» в Порт-Элизабет, на родине Шерри Джонкин.
Киз вырулил из-за угла и остановился. Через несколько секунд появился человек в летнем костюме и сел в машину. В это же время в зале для прибывающих пассажиров раздался взрыв и взметнулось пламя. Послышался сигнал тревоги. Киз завел мотор, и машина плавно тронулась с места.
— «Хвоста», по-моему, нет, — заговорил агент. — А из-за чего шум? Ваших рук дело?
Киз кивнул.
— Китайцы тоже ищут Джонкин. По-моему, этим же рейсом прилетел их агент. Думаю, если мне удалось задержать их там, у меня будет некоторое преимущество.
Две полицейские машины с включенными сиренами промчались по направлению к зданию аэропорта.
— Нам удалось задержать ее отъезд, — сказал южноафриканец, — но вы должны поторопиться. У нее билеты на ближайший поезд до Кейптауна, у вас, кстати, тоже. Возможно, она не поедет до конечной остановки, а сойдет на промежуточной станции.
Киз выжал педаль газа, и машина помчалась вперед, как ветер. По пути из аэропорта им, то и дело попадались, словно выросшие из-под земли, новенькие заводские здания. Знаменитые американские и английские фирмы, работающие по контракту. Множество банту, черных, как смоль, трудились в поте лица на дорожных работах — старое шоссе необходимо было расширять. Другие работали на строительстве дорог, ведущих к новым индустриальным гигантам. Киз подумал, что, независимо от того, какие чувства испытывает Запад по отношению к апартеиду, он не мелочится, используя те возможности, которые открываются ему здесь.
— А почему вы решили, что китайцы посадили на борт своего человека? — поинтересовался Джонсон.
Киз пошарил в кармане и подал Джонсону ту самую картинку, которую поднял в аэропорту Браззавиля, выручая американку.
— Да ведь эта девица — Джонкин! — воскликнул южноафриканец. — Как будто позировала! Какое сходство! Кто это рисовал?
Киз пожал плечами.
— Нарисовать мог кто угодно. В Браззавильском аэропорту какие-то конголезцы торговали картинками, там я и подобрал рисунок.