Судоку: правило мгновенной смерти
Шрифт:
Кейт подняла розовый комбинезон, который подходил шестилетнему ребенку. На секунду замешкалась, поддавшись воспоминаниям. Мать всегда одевала ее в розовое, хотя этот цвет не гармонировал с ее рыжими волосами. Мать погибла в автокатастрофе, когда Кейт было десять лет, однако она все еще помнила, как в этом комбинезоне гуляла во дворе, а мать смотрела за ней в окно.
Кейт свернула комбинезон и положила на кровать. Нашла пуховик для занятий на лыжах, в котором ходила в старших классах. Конечно, ни на каких лыжах
Кейт разрыла одежду в коробке и улыбнулась, извлекая оттуда свое старое стеганое пальто «три четверти» — огненно-красного цвета и длиной до бедер. С цветом волос оно сочеталось не лучше, чем розовый комбинезон. Капюшон был отделан белым мехом под кролика. Так называемый мех с годами поблек, но пальто все равно нравилось. И прекрасно подходило для расчистки снега.
Кейт отыскала свою любимую вязаную шапку, длинную и островерхую, как у эльфа, из красных, желтых и оранжевых полос. Над бедной шапкой постоянно потешались и говорили, что ей не хватает длины, чтобы вместить все мозги ее хозяйки: «Кати чок-ну-тая и носит ду-рац-кую шапку».
Она демонстративно натянула ее на голову. И стала дожидаться всплеска смущения и негатива.
Ничего не последовало. Кейт поднялась на цыпочки и взглянула в зеркало бюро. Неудивительно, что дети подтрунивали над ней. Но она смирилась с «чокнутостью». Теперь никто не посмеет смеяться над ее мехом и цветными полосками.
Кейт снова залезла в шкаф. Оперлась на оставшиеся коробки и извлекла из глубин пару сапог до колен. Может, на обложку «Вог» не пойдет, зато для мороза в самый раз. И случайная снегоуборочная машина не собьет. Ярче выглядеть невозможно.
Кейт бросила взгляд на часы. Пора двигаться. Она отнесла отобранную одежду в коридор, затем приняла душ, оделась в черные джинсы и кашемировый свитер. Одежду, которую надевала накануне, бросила в корзину для белья и зашла на кухню за кофе.
И тут услышала, что за окном кто-то скребет лопатой. Выглянула из окна кухни. Ничего не видно. Подошла к окну в прихожей. О Боже! От террасы к машине вела расчищенная дорожка. «Матрикс» была очищена от снега, и кто-то продолжал разгребать снег, лежащий на дороге между машиной и улицей.
Кейт открыла входную дверь:
— Гарри? Это ты?
Из-за машины высунулась голова. Она была одета в шапку-ушанку с отвернутыми ушами. Шапка походила на старую охотничью, но Кейт видела такую же в каталоге магазина «Гэп». Стиль деревенского простачка последнее время входил в моду. Значит, шеф с Гарри снова прошлись по магазинам вместе. Она махнула пареньку, приглашая в дом.
Он зачерпнул лопатой снег и отбросил его в сторону, потом воткнул лопату в только что сооруженный им сугроб и быстро пошел к дому.
— Гарри, ты просто волшебник! Спасибо
— Шоколад я бы выпил. А завтракать не буду — уже.
Кейт вернулась на кухню, пока Гарри выбирался из своих сапог и зимнего пальто. Когда он пришел в кухню, его ждала порция горячего шоколада.
Гарри был высоковат для своего возраста и подрос еще на пять сантиметров за те четыре месяца, что она его знала, и даже начал поправляться, хотя все равно оставался еще слишком худым. Его волосы были коротко подстрижены — здесь ощущалось влияние шефа полиции.
Он помогал профессору и пропал, когда Кейт впервые вернулась в Гранвилль. Однажды ночью он попался ей, пытаясь залезть в музей. Точнее, попался Митчеллу, который уже был готов сдать его властям, но ей как-то удалось — теперь Кейт понимала, что чудом, — уговорить шефа полиции оставить мальчика жить у него.
Мальчик и полицейский стали друг для друга беспокойными соседями по дому. Казалось, что сейчас отношения между ними особенно осложнились. И никто не признавался почему.
Гарри сел и с шумом отпил шоколад.
— Это шеф придумал.
— Брэндон… шеф Митчелл попросил тебя убрать снег с моей дорожки?
— Скорее, приказал. Но я не против. Только тебе придется подвезти меня к залу сегодня — он занят.
Вот так сюрприз. Шеф проявляет о ней заботу. А ведь обычно только и делает, что сердится на нее.
— Ну, даже если это и его идея, тебе все равно спасибо. Я знаю, в эти дни он занят.
— Да, благодаря тебе и мне. — Гарри помрачнел.
Кейт не надо было ничего говорить. Уже в который раз она корила себя за отсутствие такта и незнание, как ладить с людьми и при этом не восстанавливать их против себя. С цифрами гораздо проще.
— Допил. Пора идти. — Над верхней губой Гарри красовались шоколадные усы. Он принялся вытирать их рукавом.
Кейт тут же снабдила его бумажным полотенцем.
— Я сразу за тобой.
В коридоре они быстро облачились в зимнюю одежду.
— Симпатичная шапка, — улыбнулся Гарри.
— У тебя тоже.
Кейт медленно поехала по Портер-стрит. Под шинами хрустел лед, а шарики дорожной соли со звоном ударялись о кузов машины. Приблизившись к злополучному знаку «стоп» на Мэйпл-стрит, она нажала на тормоз.
Но тщетно. «Матрикс» выехала прямиком на перекресток.
— Черт! — воскликнул Гарри.
Как только она осознала, что никто ниоткуда не едет и нигде не видно полицейского, который бы шел вручать ей талон, Кейт повернулась к нему:
— Гарри Перкинс, ты напрашиваешься на то, чтобы платить за пиццу.
— Ну так ж… же ведь ты меня напугала.
— Прости. Я ничего не могла сделать, но никто ведь не ехал больше.
— Да, но ты же не знала этого, пока не проехала знак остановки.