Суховей из поднебесья
Шрифт:
Наступило молчание. И, похоже, надолго. Китаец тяжело дышал и уже не делал попытки восстановиться.
Фу! Кажется, он, наконец-то, выговорился! Я тоже не знал, что еще добавить, и отвернулся к окну.
Его молодой внук сидел, молча наблюдая за нашим диспутом... Однако, прозорлив он оказался - напрасно я зацепил старика. Сам-то отсиживался в стороне. Несмотря на некоторые его возражения по ходу диспута, его лоснящееся лицо выглядело растерянно-подобострастным... Новый китайский буржуа... Кстати!!!
– Постойте!
– воскликнул я.
– Какой же у вас социализм?! У вас сейчас
Не могу уходить с ринга без сдачи. Кажется, уел-таки китайца!
Старик долгим взглядом посмотрел на меня, и я понял, как неосмотрительно ошибся, попытавшись опять зацепить его.
– Вы намекаете на него, - он кивнул на внука.
– Да!
– выпалил я, сильно покраснев. Никогда бы не подумал, что начну волноваться не просто за судьбу социализма... и всякое такое - миссию, светлое будущее, но еще и переживать за лидерство в таком движении. Я теперь торжествовал, что Китай - совсем не социалистический, каким он себя представляет, и потому не может решить задачу первым осчастливить человечество самым справедливым обществом на земле...
– У вас при НЭПе было то же самое, - выдавил, тяжело дыша, старик.
– Главное - не то, что он капиталист, а то, как он влияет на государство. Как капиталист может влиять на государство?
– Пробираясь в политическую власть или покупая ее. Наша партийная система не дает возможность им, - он устремил свой морщинистый указательный палец на внука, - пробиться во власть.
Китаец сглотнул подкативший к горлу комок и вдруг сверкнул взглядом. Я с изумлением увидел, что он вновь был бодр и свеж.
– Ваш опыт ревизионизма, продолжил он, - научил нас различать партийных перерожденцев еще в начальной стадии - когда они только начинают подумывать о богатстве, когда начинают обрастать жирком. А за покупку власти - за взятки - у нас самое суровое в мире наказание. И от этого мы не отступимся. Пройдя школу разгрома переродившихся штабов, мы не остановимся перед необходимостью казнить взяточников десятками, сотнями, тысячами. И они это знают. И потому не лезут. Если кто у нас смеет прощупать нас на твердость в этом вопросе, отправляется к праотцам... Вы пережили свой НЭП? Стали после этого сверхдержавой?
– Стали!!! И мы переживем... И ста...
Дверь нашего купе вдруг с шумом открылась. Заблудившийся пассажир из соседнего купе показался на входе со стаканами чая.
Мои соседи переглянулись и посмотрели на меня. Чай! Пришло время пить чай.
Фу-ух! Я несказанно обрадовался этому. Дальше вести диспут было невозможно. В моей голове воцарился невообразимый бардак. Я был не способен ни на одну связанную мысль, ни на один аргументированный ответ.
За окном уже потемнело, и я начал демонстративно готовиться ко сну...
Кстати чай! Китайцы угостили меня на ночь своим чаем.
Надо сказать, это было нечто! После него мир увиделся мне чудесным и замечательным. Старый китаец тоже сидел, слегка опьянев, широко и по-доброму улыбаясь. Мы, наконец, поговорили не о политике. Мои попутчики рассказали мне о чае, о травах, о рецептах. Разомлевшие глаза собеседников - и без того узкие - полностью скрылись под улыбающимися сдвинувшимися щелочками. Как же они меня умиляли в эти минуты! Я просто влюбился в старика и его внука!
Спустя полчаса я понял еще кое-что - пить на ночь то, что мне дали китайцы, нельзя. По крайней мере, неподготовленному человеку. Мои попутчики сами-то спокойно заснули, а я всю ночь проворочался на полке. Зато мне стало ясно, откуда такая ясность ума у моего сегодняшнего престарелого оппонента.
Я вдруг задумался о том, как удивительно стойко он держался во время диспута. Ведь было видно, что старый человек уже медленно соображал, ему тяжело давались ответы, однако, разговаривая на чужом языке, оказывался способен на длинные, сложнейшие рассуждения. Видно было, что он - опытный спорщик, однако в отличие от себе подобных отличался не гибкостью и способностью быстро реагировать на аргументы оппонента, а невероятной твердостью, напористостью и непреклонной решимостью обратить оппонента в свою веру. И ведь у него были все основания для этого - он демонстрировал удивительную глубину памяти, феноменально ориентировался в теме, которую обсуждал. Он даже в своем старческом маразме великолепен. Понапридумывал своему Мао всяких высказываний и теорий и после того, как был уличен в этом, превосходно выкрутился. Хотя...
Я невольно бросил взгляд на спящего старика.
...Такой ли уж это маразм? Ведь ничего нелепого он при этом не сказал. Действительно, идеи человека могут по-разному выражаться. Могут и через совершенно отвлеченные высказывания и рассуждения, а могут и через дела. Мао Дзе Дун, действительно, судя по делам, придерживался той установки, которую за него совершенно неожиданно сформулировал старик. Ну и дед! Это просто какой-то скрытый гений!
Мда-а! А ведь он крепко прибил меня своими доводами... Это что ж получается: мы шли-шли по истории семимильными шагами, строили мощную индустриальную сверхдержаву, выиграли мировую войну, полетели в космос, а теперь в первый ряд выдвигается Китай? Теперь, получается, ему двигать человечество дальше в светлое будущее? Мы подняли Китай из феодализма, пустили его на путь социализма, а он отбирает у нас эстафету?
Тьфу-ты! Я уже вовсю говорю социалистическим языком... Еще немного и я начну, как и китаец, повторять через каждые десять слов "великий Мао... великий Мао". Хотя, выходит, что в большой исторической перспективе как раз Мао-то и оказался прав. Он клеймил наших лидеров за ревизионизм, и они, действительно, как он и предсказывал, настолько переродились, что пустили свой социализм под откос...
Тьфу-тьфу-тьфу! Нельзя такое говорить, когда едешь на поезде... Я быстро перевернулся на другой бок.
Однако сон все равно не шел. Устав ворочаться, я поднялся и присел перед окном. Мимо нас проносилась лунная ночь. Все так же мерно стучали колеса. Стучали они, накручивая километры, усердно трудились, чтобы поскорее доставить нас из одного края страны в другой. Да уж! Непростая им выпала работа. Слишком велика держава. День-ночь-день-ночь и снова день-ночь... бежать и бежать по ее просторам. Днем нас сопровождает горячее солнце, ночью большая луна. Несутся они вместе с нашим поездом над нескончаемыми полями и лесами, пересекают реки, пересекают горы...