Сухой колодец
Шрифт:
– Вы участковый?
Мужчина, приоткрыв один глаз, смерил девушку взглядом, хмыкнул, похлопал по скамейке, предлагая присоединиться.
– Не иначе, с родственником не сошлась?
– Откуда знаете? – вопросом на вопрос ответила немного удивленная Алиса.
– Чего ж, тут сложного – ты Алиса, внучка Таисии. Видел я тебя, когда ты пару лет назад бабку навещала. Хорошеешь, нечего сказать. Мужик, что в доме поселился – родственник ваш. Вчера приехал. Все честь по чести: документы предъявил – фамилия совпадает.
– Ну
– Ты на меня не бухти. Мое дело маленькое. Свою работу я выполнил… Если тебя что конкретное не устраивает – так и говори!
– Велите ему убраться из моего дома!
– На каком основании, позволь спросить? Мордой не вышел?
– Он чужой! – Алиса начала закипать.
– Не моя забота, – мотнул головой участковый. – Вот если бы, что конкретное ты заявила… Ну, там, шибанул он тебя или еще чего…
– Он незаконно проник в чужое жилище! Этого недостаточно?
– Кто ж знает, чье это жилище сейчас? Таисия померла… Шесть месяцев, стало быть, не прошло. Сын ее, отец твой, пропал из виду. Откуда ж, я знаю, чей это дом сейчас? Вот ты бумажку мне можешь показать от закона, что дом твой? – лукаво скосив глаза, спросил Бобров.
– Нет.
– На нет и суда нет, – развел руками в стороны участковый. – Как побьет – так приходи.
– Он мне угрожал! – Алиса решила идти до конца. – Вы обязаны реагировать!
Участковый тоскливо закатил к небу глаза.
– Расселся, черт тощий! Убивать будут, а ты и с места не сдвинешься! – баба, с другой стороны улицы, бросив косу и воинственно уперев руки в крутые бока, пришла на помощь Алисе. – А ну, Алексей Викторович, ступай! Помоги девушке! За что только тебе деньги государство платит!
Лицо у участкового от воплей соседки перекосило, словно он съел лимон.
– Валентина! Что ты лезешь в каждую щель?
– Да если бы я не лезла, у нас тут давно бы уже бандитский притон был!
– Да иду я, иду, – с досадой крякнул мужчина.
Стас поджидал их на крыльце. Вздорная девица таки притащила участкового. Светить удостоверением не хотелось. В таких местах столичная власть не приветствовалась и вместо помощи в нужный момент вполне можно ожидать, не ножа в спину, конечно же, а вот черенком по хребту – это да, это они могут…
– Добрый день, – вполне приветливо обозначился участковый, шагнув во двор. – На вас жалоба поступила. Вы зачем девушку пугаете?
Стас поздоровался, поднялся на ноги. Начинается… Как же ему надоели эти взбалмошные столичные барышни!
– Отойдем на минутку, Алексей Викторович? – предложил он и, подхватив участкового под локоток, вывел за калитку.
Сухой ветер, разогнавшись с холма, тут же обрадовано зацепился за их одежду, за волосы, бросил в лицо пригоршню пыли. Верхушки редких берез вдоль улицы громко зашептались друг
– Алексей Викторович, мы вроде, как вчера все порешили? Я отпуск выбил, приехал с родственниками знакомиться, заодно на природе побыть: рыбалка, грибочки… Ничего не нарушаю, веду себя смирно. Какие ко мне могут быть претензии?
– Так, племянница твоя, Алиска, жалуется на тебя. Мол, ты у нее дом бабкин отжать собираешься…
– Не собираюсь. Дом мне и даром не надо, – мотнул головой Стас. – Я как увидел ваш лес, горы… Такой красоты в Подмосковье нет. Я всего месяц поживу, сил наберусь и уеду.
– Где служишь то, любитель красоты?
– Механик я. Буровые установки в порядок привожу… Три года без отдыха, вот и выбил отпуск на три месяца… Месяц, два – у вас, потом в Сочи рвану, на море.
Участковый фыркнул себе в редкие усы, мотнул головой.
– Ты меня за дурочка-то не держи. Из тебя механик, как из редьки апельсин. Я, мил человек, не всю жизнь курей пропавших ищу, да бабские склоки разнимаю. Навидался я служивых… Трепать можно, что угодно, взгляд не спрячешь…
Стас улыбнулся, не стал возражать, но и подтверждать догадку не стал.
– Я тебя трогать больше не буду, – проговорил Алексей Викторович и, положив руку на сердце, просящим тоном произнес, – Только ты с Алиской, ради Бога, сам разберись. Ну, чтоб девка мне нервы не трепала понапрасну.
– Попробую, обещать не могу… Уж чересчур прыткая мне племянница досталась.
– Это – да. Это она в Таисию пошла…
Пожав на прощанье руки на глазах у рассерженной Алисы, мужчины мирно разошлись. Бобров, помахивая кожаной папкой, отправился на свою любимую лавку, а Стас поднялся на крыльцо. Задумчиво побарабанил пальцами по перилам.
– Давай дружить, а?
– С какой стати?
– На дом я не претендую. Поживу здесь какое-то время и вернусь на работу. Я три года в вечной мерзлоте ковырялся. Там, когда ночь заканчивается, вместо утра снова ночь начинается. И так месяцами. А вокруг – абсолютно ровная земля. Ни холмика, ни деревца, ни травинки выше лодыжки. Вроде воля-вольная кругом, а спрятаться, одному побыть – негде. Люди умом трогаются.
Стас знал, о чем говорил. Однажды ему пришлось проторчать в таком месте несколько недель.
– Понимаешь, я когда сюда приехал, тайги вашей коснулся… Я надышаться не могу… у меня голова кружится от вашего воздуха. Глазам своим до сих пор не верю – разве бывает такая красота? – он кивнул в сторону леса.
С крыльца, через забор был хорошо виден склон, затянутый, как темно-зеленым ковром с густым ворсом, вековыми елями. Плотной, колючей щетиной они выстроились на подступе к Плешивой горе. Верхушка которой желтела пожухлой, выгоревшей от солнца, травой, в редких серых пятнах скальной породы.