Сулейман. Я выбрал тебя
Шрифт:
Нет уж.
Лучше пообщаться «на удаленке», принимаю тяжелое решение и с печалью в глазах откладываю надкусанную колбасно-сырно-хлебную прелесть на салфетку.
– Добрый день, Алла Борисовна.
Жизнерадостно приветствую не состоявшуюся свекровь.
Ну не рыдать же мне заранее, право слово.
– Добрый? – вопросительно хмыкает трубка слегка язвительным голосом Кравцовой. – Что-то я сильно сомневаюсь, что он добрый, Мария.
Ну, понеслось… Сейчас А.Б. действительно приложит все силы, чтобы доказать
– А что так? Есть причины сомневаться?
Не собираюсь позволять себя задавить сомнительным авторитетом и нравоучениями из тех, что начинаются со слов: «А вот я в своё время…».
– А то ты не знае-ешшшь, – тянет не-свекровь, сильно смахивая своим «шшшш» на кобру, готовящуюся к броску.
И не зря я так думаю. Не дождавшись от меня ни одной реплики, следует продолжение с наездом.
– Вадичка вчера пришел домой пьяным! Совершенно пьяным! Еле на ногах стоял. Хорошо еще, что прихожая узкая, он о стену держался, а так бы точно упал. И мне… мне пришлось его тащить на себе до спальни. Мария! Это ни в какие ворота не лезет! Я хотела тебе позвонить, предупредить, что сын дома, чтобы ты не переживала… Но… но… он мне такое сказал… Такое!
Боже ж ты мой, какой талант пропадает.
Флегматично вздыхаю, а потом тянусь за бутербродом. И тихо-тихо, чтобы не причмокнуть, делаю глоток кофе. А потом еще один. Пока Алла Борисовна закончит, он точно остынет. А мне жалко, вот еще добро выливать из-за алкоголика.
– Вот ответь мне, Мария, как ты могла выгнать мужа из дома в ночь?! – гневно вопрошает тем временем трубка.
И я чуть не давлюсь хлебной крошкой, попавшей не в то горло.
Кого?
Куда?
Когда?
Ох, ну ни фига себе!
Нет, то что меня без меня замуж выдали, я смирилась. А теперь оказывается, что Кравцов где-то больше суток тусил и отжигал по полной, судя по состоянию нестояния, а виноватой выставил меня.
Красавчик. Что еще могу сказать.
– Совести у тебя нет! И сердца тоже! Вадичка всю ночь где-то ходил, мерз, пока ты спала в теплой постели. А все почему? Чтобы меня, мать, не волновать и не будить потемну.
Да чтоб тебя!
Сейчас разрыдаюсь от умиления.
– А пил он исключительно, чтобы согреться, – шиплю под нос, собирая услышанные факты воедино.
Хватит. Достала с глупыми обвинениями.
Решительно отодвигаю чашку подальше, делаю вздох поглубже и резко, чтобы меня услышали с первой попытки, чеканю:
– Ваш сын в субботу вместе с другом напился до поросячьего визга и вел себя агрессивно. Из-за этого мне пришлось сидеть весь вечер в ванной. Да, я попросила его уйти, и он это сделал. Но! ТРЕЗВЫМ. В воскресенье. В обед.
Минута тишины после того, как заканчиваю, вселяет надежду, что меня услышали и сейчас пытаются осознать все вранье любимого чада.
Однако…
– Ты мне никогда не нравилась! Высокомерная,
Да такие смачные, что я сижу и глупо улыбаюсь, узнавая о себе много нового.
– Тоже мне, кукла фарфоровая выискалась! Ни рожи, ни кожи, а строишь из себя прЫнцессу Несмеяну. Не пойми кто!
– Да нормальная я, – вставляю свои пять копеек, стараясь не рассмеяться в голос.
Вот же напросилась на сомнительные комплименты.
– Да какая ты нормальная? – взвизгивает Алла Борисовна и следующей фразой бьет явно прицельно. – От нормальных баб мужики не бегут.
***
А вечером звонит мамочка и добавляет веселья.
– Ну что там у тебя, Марусь? Очередной ухажер сбежал? – хмыкает она, нисколько не расстроенно.
– Уже доложила?
Сразу догадываюсь, откуда у сплетни ноги растут.
– А-то как же! Еще в обед позвонила, в самый переучет. Решила мне претензии выкатить по поводу неправильного воспитания дочери.
– Правда что ли? И как? Тебе очень стыдно за меня было? – задаю наводящие вопросы, хотя, зная мою родительницу, тут еще неизвестно, кого после беседы нужно жалеть и отпаивать валерьянкой.
Это моя мамочка с виду вся такая спокойная, гламурная и интеллигентная, но должность заведующей гипермаркета все же ее характер подкорректировала. На Галине Анатольевне где сядешь, там и слезешь.
Только об этом многие догадываются уже постфактум. К их сожалению.
– Шутишь? Стыдно… мне… за умницу-красавицу? Да не дождется! За собой бы лучше следила, воспитательница недоученная. И за своим трутнем великовозрастным. А то только и знает, что собственного мужика затюкивать, да тебя поучать.
– Чувствую, мамуль, ты ей всё это и высказала… – закатываю глаза, даже не пытаясь убрать с лица счастливую улыбку.
А что? Покажите мне того, кому неприятно будет, если за него родители горой встанут и в порошок всех обидчиков сотрут?
Я на это чудо погляжу. И пальцем потыкаю.
Вдруг мираж.
– О, поверь, не только это, но и много другое, – усмехается полностью довольная собою мама. И тут же оправдывается. – Нет, ну а чего она под горячую руку полезла? У меня и так настроение было «швах», потому что баланс не сходился, а тут еще она со своими песнями о главном.
– Ясно. Значит, ты ей показала, где раки зимуют, – подвожу итог.
Обвожу любимую квартирку внимательным взглядом и понимаю, что мне в ней совершенно комфортно и одной. По крайней мере желания возвращать Вадима не возникает даже спустя два дня.
– Скорее, задала вектор направления для ее Вадички. Тьфу! Прости господи, надо же было так нормальное имя мужику исковеркать. Кошмар! Потому такое говно и выросло, – делает вывод Галина Анатольевна на основе собственных умозаключений и услышанной от не-свекрови информации.