Сумасшедший декабрь
Шрифт:
— За что? — продолжает ласкать меня. Нежные пальчики скользят по моему животу, подбираясь к ширинке.
— За то, что сейчас я буду очень несдержан и не смогу остановиться, — выдыхаю я.
Все.
Башню срывает окончательно.
Резко сажусь, подхватываю ее за талию, сжимаю, чтобы не упала. Впиваюсь в губы. Целую. Нет, терзаю ее рот. Грубо, несдержанно, выпуская всю жажду наружу. А напиться не могу. Мои руки везде по ее телу: сжимают, трогают, трогают, иногда даже ласкают. Зарываюсь в шелковые волосы, сжимаю, оттягиваю голову, заглядываю в глаза — теперь она
Все.
Моя.
Да.
На одной бешеной волне. Впиваюсь в ее шею, там, где быстро бьется ее пульс, целую, кусаю, всасываю, дурнея от ее стонов, от ноготков, цапающих мои плечи, от содроганий на каждый мой агрессивный поцелуй. Да, сейчас я хищник, очень-очень голодный зверь. Не разорвать бы ее.
Резко переворачиваю нас, распиная обнажённую королеву под собой. Ширинка давит так, что пах простреливает. Встаю между ее ног на колени. Съедая глазами тело королевы. Расстёгиваю ремень, ширинку. Кристина наблюдает, глубоко дыша. Глаза с поволокой, изгибается от нетерпения. И это так естественно, натурально. Настоящее женское возбуждение. Да, ей все нравится. Это моя женщина.
Стягиваю джинсы вместе с боксерами, отшвыриваю на пол. Ее пьяные глаза блуждают по моему телу и останавливаются на члене. Кончик языка скользит по истерзанным мной губам, и меня обжигает новой волной возбуждения. Наклоняюсь, прохожусь языком по сосочку, трепетно, аккуратно. И по второму. Свожу грудь вместе. Дую на соски. А потом сильно всасываю их по очереди. Ее ноги оплетают мой торс. Ее пальцы зарываются в мои волосы на затылке. Прогибается, подставляя свое дрожащее тело. Кусаю ее грудь, рыча от горячей волны эйфории. Готов кончить уже сейчас, в пот кидает, тело содрогается, пах пульсирует в предоргазменном состоянии. Но мне всего этого мало. Очень мало. Меня вообще накрывает чем-то большим, чем возбуждение. Чем-то очень острым и глубоким. Поднимаю голову, ловлю ее губы, врываясь языком в ее рот, глотая общие нетерпеливые стоны.
— Ты нереально вкусная! И охрененно горячая. Моя королева, — хриплю ей в губы. Рычу, когда член упирается в уже очень влажное и горячее лоно.
— Максим… — хнычет мне в губы, требуя большего, так же рвано дышит от нетерпения.
— Что такое? — возбужденно смеюсь. Отрываюсь от нее, поднимаюсь. И под вскрик Кристины переворачиваю ее на живот. Хочу ее так.
— Дай мне сюда свою попку, — тяну за бедра к себе, прогибается, как кошечка. Самая эротичная поза. Моя любимая. Врываюсь в нее пальцами и зажмуриваюсь от того, насколько она мокрая и тугая, как девочка. Не женщина — мечта. Сжимаю бедра и врываюсь в нее давно каменным членом.
Наши хриплые стоны сливаются, стенки ее лона сжимают член до боли.
— Твою мать! — вырывается из меня от удовольствия. Тело выходит из-под контроля окончательно. Выхожу из нее полностью, смотря, как блестит член от ее влаги. И вновь врываюсь под ее тихий вскрик, наблюдая, как растягивается шелковая плоть от моего вторжения. Вновь выхожу и вхожу. Грубо. Содрогаясь от ее тихого вскрика, смотря, как сжимает покрывало, как дрожат бедра в моих руках. Это космос. Нет, это
Наклоняюсь, убираю влажные волосы в сторону, кусаю затылок, целую шею, не двигаясь, чтобы немного отсрочить оргазм.
— Макс, — хнычет. — Я больше не могу, — виляет бедрами.
— Нет, еще немножечко полетаем, прежде чем сорваться, — шепчу ей на ухо. Подхватываю под грудью, поднимаю королеву, вынуждая встать на коленки и прижаться к моей груди. Двигаюсь, наращивая темп с каждой секундой, опять грубо и несдержанно вторгаюсь в горячее лоно. Она откидывает голову на мое плечо, закатывая глаза. Бьётся в моих руках. Проталкиваю в ее рот пару пальцев. Всасывает, лаская языком, и я уже трахаю пальцами ее порочный рот. Ускоряясь снизу, быстрее и быстрее, сжимая грудь, щипая соски.
И вот мы разгоняемся, начиная падать. Стремительно, с огромной высоты. Грудь распирает, кислород заканчивается, сердце заходится аритмией. Ее трясет. Впиваюсь в сладкий рот, ловя ее крики удовольствия. Рассыпается в моих руках. Отрываюсь от ее губ, совершаю еще пару сокрушительных толчков и кончаю, сам содрогаюсь от пронзительного, нереального удовольствия, которое ослепляет.
— Люблю тебя! — бесконтрольно, на диких эмоциях выдаю я. — Не смей возражать и закрываться! Просто принимай! — угрожающе рычу, сжимая ее в своих руках.
Глава 25
Максим
Раннее утро.
Кристина спит.
А я спал от силы пару часов. Не могу рядом с ней спать. Меня распирает от эмоций. Энергии столько… Столько всего хочется…
Она рядом.
Рядом.
Моя.
Я, определенно, маньяк. Не хочу отпускать. Уже зацеловал ее волосы, плечи, спину, руки и ножки. Я вымотал королеву вчера, нужно дать ей отдохнуть. Нужно…
М-м-м. Никогда так охрененно себя не чувствовал. Тихо выбираюсь из кровати, накрываю мою королеву и, как одержимый, еще несколько минут на нее смотрю.
Она в моей кровати.
Закрываю глаза.
Ухожу в ванную. Принимаю контрастный душ. Бреюсь, приводя себя в порядок.
Прохожу на кухню, открываю холодильник. Ничего нет, кроме заветренного лимона и банки оливок. А королеву нужно кормить, выпускать я ее не собираюсь. У нее оплачиваемый отпуск, который я организовал.
Быстро натягиваю джинсы, свитер, куртку, беру бумажник и выхожу из квартиры. Запираю Кристину. С нее станется — сбежит.
Восемь утра. Свою тачку я оставил возле клуба. Вызываю такси, мчусь туда.
Забираю внедорожник. По пути заезжаю в супермаркет. Думаю, мы вообще вряд ли сегодня выйдем из дома.
Не отпущу.
Мне мало.
Беру все, что вижу, потому что не знаю, что она любит. А я хочу знать все.
Натуральные соки, йогурты, сыр, ветчина, красная рыба, икра, мед, джемы, чай, кофе, молоко, свежая выпечка, шоколад, фрукты и еще много всего. Мой холодильник никогда не видел столько продуктов.