Сумеречная роза
Шрифт:
Мэдлин наклонила голову в другую сторону, напомнив Элис птичку, которая разглядывает насекомое, прежде чем клюнуть, и задумчиво промолвила:
– Ваша помолвка должна быть расторгнута, да? Значит, вы сторонница Йорков или ваш жених йоркист?
– И то и другое, – ответила Элис, – хотя король сказал, что многие уже присягнули ему. Возможно, сэр Лайонел – один из них.
– Ваши слова звучат так, будто вы не очень-то заботитесь о нем, – заметила мисс Фенлорд.
Элис пожала плечами:
– Я совсем не знаю его, какие уж тут чувства…
– Я вас прекрасно понимаю. Именно поэтому я отказалась выйти за последнего из предложенных отцом женихов. Он сын одного девонширского рыцаря, но я не знала о нем ничего, кроме имени, а оно явно не может рекомендовать человека. К тому же его зовут сэр Хэмфри Туодлхем. Только подумайте!
– Я не знаю этого имени, – призналась Элис.
Мэдлин хихикнула.
– Дело совсем не в том. Просто я не хочу провести всю оставшуюся жизнь Мэдлин Туодлхем. Это напоминает мне шутовскую песенку.
Элис рассмеялась.
– Как ужасно! А я могла бы стать Элис Эверингем. Тут не на что пожаловаться.
– Возможно, нет, кроме того, что я просто не хочу выходить замуж ни за какого мужчину. Я думаю, мужчины в основном глупы и несерьезны, и у меня нет ни малейшего желания вручать мою судьбу никому из них.
У Элис просто не оставалось слов от удивления.
– Но что же вы будете делать?
– Не смотрите так испуганно. Я уж точно не умру из-за отсутствия мужа. Мой отец во всем мне потакает, так же как и мои братья. У меня их было четверо. Все мои сестры умерли в младенчестве.
– А ваши братья? Вы сказали, их было четверо?
Лицо Мэдлин затуманилось.
– Мой старший брат Джек погиб, когда ему исполнилось семнадцать, сражаясь за короля Эдуарда при Тьюксбери.
– Значит, вы тоже сторонники Йорков!
Мэдлин снова улыбнулась.
– В основном да, хотя мой брат Роберт сражался рядом с Бекингемом и Ланкастерами при Шрусбери. Уилли и Александр еще мальчики, но Уилл уже убежденный йоркист. Отец надеется, что мы с ним скоро одумаемся. Он уверен, что король Гарри пришел надолго. Вернее, отец надеется, что он принесет Англии мир, особенно если у него хватит здравого смысла жениться на Элизабет Плантагенет. К счастью, Генрих Тюдор сразу же по приезде в Лондон принял службу Роберта покойному Бекингему как знак того, что наша семья давно на его стороне. Он опечален, правда, тем, что мой отец отказался заставить меня выйти замуж за сэра Хэмфри, который оказался одним из самых рьяных сторонников Тюдора.
– Еще один прекрасный повод отказать ему, – ядовито заметила Элис.
– Вы так считаете? Признаюсь, я никогда не думала с такой точки зрения. Видите ли, мой отец отказался участвовать в каких-либо войнах. Мы жили себе спокойно в Девоншире, никто не требовал его лояльности, когда могло оказаться затруднительным выказать ее, и поэтому ему все прекрасно удалось, кроме потери Джека, разумеется. Но Роберт больше заботится о земле, чем Джек, так что, возможно, Бог и сохранил его. – Она помолчала, а потом добавила, подмигнув: – Боюсь, отказать сэру Хэмфри за его приверженность Ланкастерам нетактично. Действительно, король мог именно поэтому пожелать настоять на браке с Хэмфри, а я сомневаюсь, что могла бы рассчитывать на дальнейшее потворствование отца моим желаниям, если бы такое случилось.
– Но почему ваш отец отказался? Я не понимаю, как вы можете не делать то, что вам велят.
– Ну, я не смогла бы, конечно, если бы мой отец действительно приказал мне, – согласилась Мэдлин. – Предложений было много, потому что я унаследовала состояние моей матери, умершей сразу после рождения Уилли. Но я пригрозила уйти в монастырь, если он прикажет мне выйти замуж, и он, смирившись, оставил меня в покое. Я сделала так просто для того, чтобы предостеречь его от угроз отослать меня к жениху. Я знаю, что это любимая уловка всех отцов. У меня дома, в Девоншире, есть подруга, с которой вот так обошлись и которая всю жизнь жалеет о своем согласии на брак.
– О Боже! – воскликнула Элис. – Но разумеется, если король решит, что вы должны выйти замуж, вам останется только подчиниться.
Мэдлин пожала плечами.
– Я должна поступать осторожно, конечно, и признаюсь, я не готова была оказаться в Тауэре. Отец привез меня в Лондон, потому что я умоляла его об этом, но скоро король вошел в город. Отец, конечно, сразу же явился к нему, чтобы поклясться в вассальной верности, но король не поверил в лояльность моей семьи и предложил оставить меня в качестве королевской гостьи, пока они не докажут ему свою верность. Таким образом, я оказалась здесь пленницей, так же как и вы.
– Пленницей! Но мы не пленницы, – возразила Элис.
– О нет, дорогая, мы пленницы, – решительно сказала Мэдлин.
Глава 8
Вскоре Элис убедилась, что Мэдлин права. Им не позволялось покидать предоставленные комнаты – две небольшие спальни, гостиную и крошечный туалет. Прислуживала им Элва Дин, славная камеристка Мэдлин, которая спала на лежанке в ее спальне, и еще двое слуг, приносивших еду и явно стороживших их.
Первые несколько дней оказались не так уж плохи, потому что двум молодым женщинам было о чем поговорить. Элис описывала свою жизнь в Миддлхэме, в Шерифф-Хаттоне и Драфилде, а в ответ узнала много о Девоншире. Она даже позавидовала детству Мэдлин, потому что ее всегда баловали преданный отец и любящие братья. Они продолжали ее баловать и теперь. Мэдлин принимала свое нынешнее положение королевской заложницы спокойно, зная, что скоро оно закончится. Ее отец или братья сделают все, чтобы вызволить ее отсюда. Мэдлин не сомневалась в своей значимости для них. Элис завидовала ей, она не знала, что такое, когда тебя любят сильно и заботятся о тебе.
Мэдлин не получила такого хорошего образования, как Элис, но она могла читать и писать и умела заниматься домашними делами, которые пригодились бы в семейной жизни. На спинете и лютне она играла лучше Элис и, проведя долгое время в Лондоне, могла рассказать много интересного о городе.
На второй день, когда они приятно расположились поболтать у окна гостиной, наблюдая, как йомены маршируют по лужайке, Мэдлин вдруг сказала Элис:
– Знаешь, Тюдор поступил мудро, создав свою стражу из йоменов, потому что, когда он входил в город, его приняли совсем не дружелюбно. Мы с отцом присутствовали там. Его встречали лорд-мэр и олдермены, все одетые в красное. Множество горожан заполнили улицы, в том числе и верхом, трубили трубы. Слышались отдельные приветственные крики, но не слышалось всеобщих восторженных восклицаний. Многие громко выражали надежду, что он принесет Англии мир, другие выкрикивали сомнения по поводу его прихода к власти.
– Он не умеет вести себя так, как подобает королю, – откровенно высказала Элис свое мнение, уверенная, что может смело говорить Мэдлин то, что думает. – У него нет опыта управления страной.
– Нет, откуда ему взяться? До четырнадцати лет он вообще жил в Уэльсе, а потом его дядя Джаспер Тюдор забрал его в Бретань из страха за его жизнь. В Бретани он вряд ли мог научиться искусству управлять государством, тем более что они там все делают по-другому. Можно только надеяться, что он возьмет на службу хороших советников.