Сумеречная роза
Шрифт:
– Но кого? – спросила Элис. – Нет сомнения, что к настоящему моменту он уже уничтожил всех, кто служил Ричарду или Эдуарду, и…
– Ах нет, ты ошибаешься, – ответила Мэдлин. – Говорят, он удерживает большинство из них, заявляя, что они могут сохранить свои посты, если докажут свою верность.
– Он правда так сказал? Очень странно.
Мэдлин улыбнулась:
– Например, он поставил моего отца и братьев надзирать за сбором королевской ренты в Девоншире. Они оправдают доверие короля и не предадут его, потому что надеются, что он даст Англии мир. Без сомнения, все хотят одного, так что, может быть, король проявляет великую мудрость.
– Он совсем не мудр, если собирается жениться на Элизабет Йорк, – с гримасой возразила Элис.
Мэдлин хихикнула.
– Он еще не женился и даже не повторил свою клятву о женитьбе. В данный момент она под бдительным оком леди Маргарет и не может причинить ему никакого вреда.
– Когда я находилась в дамских покоях в Гринвиче, леди Маргарет сказала Элизабет, что будет рада, если ее мать приедет к ней туда. – Элис даже не пыталась скрыть своего удовольствия.
Мэдлин театрально содрогнулась.
– Никто не сможет позавидовать бедняжке Элизабет, когда две фурии будут выяснять, кто станет управлять ею.
– Однако сейчас они, похоже, хотят одного и того же, – задумчиво произнесла Элис. – Они обе хотят, чтобы она вышла замуж за Тюдора.
– Но сначала ее должны объявить законнорожденной.
– Да. – Элис посмотрела на новую подругу, и они обменялись понимающими взглядами. Элис уже очень многое рассказала Мэдлин, но ни словом не обмолвилась о похоронах в Вулвестоне. Она поведала Мэдлин, что заболела, и Джонет тоже, и что сэр Николас привез ее в Лондон без камеристки. Она даже не упомянула умершего юношу с золотыми волосами, но знала, что теперь Мэдлин думает, так же как и она, о возможных последствиях, если Тюдор объявит дочерей дома Йорков законнорожденными до того, как будет известна судьба их братьев. Однако она не хотела думать о слишком пугающей ее загадке. Воспоминание же о принцах напомнило ей о Недди. Он наверняка ужасно напуган, оказавшись пленником, а она даже не может послать ему весточку. Она уже как-то попыталась, когда увидела его гуляющим на лужайке Тауэра в сопровождении стражника, но не решилась. Он выглядел таким маленьким и уязвимым, что ей захотелось утешить его. Все-таки они оба содержались во вражеском лагере на положении пленников. И такое положение могло оказаться опасным в любой момент, если поднимется восстание, чтобы поддержать притязания Йорков.
Элис не стала доверять свои опасения Мэдлин, которая, похоже, и не помышляла об опасности. В своих рассказах о сэре Николасе она представила его как добродушного человека, который присматривал за ней и даже иногда поддразнивал. Но хотя она и не всегда говорила о нем, Элис вспоминала его очень часто, всякий раз убеждая себя, что он всего лишь валлиец и приспешник Тюдора, жестокий и грубый человек, совершенно лишенный рыцарских качеств, которыми ее учили восхищаться. Но в следующую секунду она вспоминала его темные кудри, серые глаза, в которых вдруг загорались смешинки, и звук его голоса, когда она, однажды проснувшись, услышала его пение. Она вспоминала прикосновение его рук к ее телу, похожее на нежную ласку. Необыкновенное тепло разливалось по всему телу. Она не имела привычки рассказывать кому-то о своих самых глубоких чувствах, не стала она делиться своими мыслями, страхами и странными ощущениями и с Мэдлин.
На десятый день их пребывания в Тауэре монотонное течение времени вдруг прервалось, когда старший из двух стражников, ничуть не церемонясь, открыл дверь, просунул седую голову в дверной проем и оживленно произнес:
– К вам гость.
Дверь распахнулась шире, и, к своему изумлению, Элис увидела рядом со стражником Йена Макдугала с корзиной в руках и суровой целеустремленностью на лице.
– Я долго не задержусь, – доложил он охраннику. – Стукну в дверь, когда буду уходить.
Элис удивленно уставилась на него. Серьезный вид Йена делал его старше, но как только дверь закрылась, Йен улыбнулся и стал прежним мальчишкой.
– Мне велели изобразить сурового и решительного парня перед вашими охранниками.
– Но как ты попал сюда? – спросила Элис, радуясь встрече.
Он протянул ей корзину.
– Я принес свежий белый хлеб и ягоды, миледи. Хозяин сказал, что это вас порадует.
– Боже! – воскликнула Мэдлин и так поспешно вскочила следом за Элис, что наступила на свой подол и едва не упала. – Я чувствую аромат хлеба. Он, наверное, прямо из печи.
– Там еще есть варенье, – добавил Йен, глядя на нее с явным интересом, который Элис посчитала неприличным.
– Эта дама – госпожа Фенлорд, – представила она. – Йен – один из людей сэра Николаса. Но как ты здесь оказался, Йен? Уж точно сэр Николас не посылал тебя ко мне.
– А вот и послал, – ответил Йен. – Он думал, что вы с принцессой Элизабет, а когда услышал, что король Гарри послал вас сюда, он вспомнил, что у вас нет своих слуг, и захотел узнать, как тут с вами обращаются. Он вспомнил, что вам нужна камеристка, и послал меня в помощь вам.
В первый момент Элис обрадовалась, что у нее будет свой собственный слуга, но потом покачала головой:
– Мы не сможем жить вчетвером в таких маленьких комнатках. Служанка госпожи Фенлорд справляется за двоих. – Увидев, как в его лице промелькнуло удовольствие при упоминании еще одной женщины, Элис заявила: – Чего нам действительно не хватает, Йен, так это новостей. Что ты нам расскажешь? Сэр Николас все еще при дворе в Гринвиче?
– Да, он там, Гарри назначил день своей коронации в конце следующего месяца, и через две недели он приедет в Тауэр, как делали все английские короли перед коронацией. Говорят, процессия пройдет очень большая – отсюда до Вестминстерского аббатства, и хозяин будет ехать рядом с королем. Перед церемонией его сделают кавалером ордена Бани.
– Кавалером ордена Бани?!
– Да, большая честь для сэра Николаса. – Йен произнес новость с такой гордостью, будто награду получает он сам. – Говорят, хозяин будет в длинном синем облачении, отороченном горностаем, как у священников, с узлом белых шнуров на плече и белыми шнурами и кистями, свисающими вниз, которые король собственноручно уберет в знак того, что он оказал ему большую услугу. Эх, хотел бы я увидеть все своими глазами, но при нем будет валлийский болван Том.
– А где пройдет церемония? – спросила Мэдлин.
– Здесь, в Тауэре, мадам.
– Может быть, нам позволят посмотреть! – воскликнула Элис, более обрадованная, чем ожидала, перспективой снова увидеть сэра Николаса. Она постаралась скрыть свои чувства, говоря себе, что ей хочется увидеть одного из своих знакомых, только и всего.
– Ой нет, госпожа, – возразил Йен. – Туда не допустят женщин, потому что по ритуалу перед церемонией всю ночь рыцари будут купаться и молиться, чтобы подготовиться к посвящению. Неотъемлемая часть ритуала – быть сначала обнаженным, а потом одетым.