Сумеречный клинок
Шрифт:
Он догадывался, что все это неспроста, хотя не знал — и откуда бы? — что здесь не так. Но одно он мог сказать более или менее уверенно: речь шла не о стае, в какую обычно сбиваются волки, а о ватаге, какими ходят оборотни. Разумеется, он мог и ошибиться, волки держались в отдалении, не давая себя толком рассмотреть. Но это-то и настораживало.
«Черта здесь, черта там, и помилуй боже, если зверь похож на кошку, да еще и мяукает, отчего бы не предположить,
Итак, возможно, и скорее всего, это оборотни. По минимуму пять, максимально — до дюжины. Опасны до чрезвычайности: были бы обычные волки — сошли всем скопом за одного Охотника. Но дюжина оборотней-вервольфов — это противник не для трех мечей и двух «недоделок».
«Впрочем, как минимум один из нас эту встречу переживет…»
Птица Аюн не обещает удачи впустую. Во всяком случае, так говорят. Хотелось верить, что говорят неспроста и неошибочно. Тогда у Тины появлялся шанс.
«Что за странная девушка? И что мне за дело, как там у нее все получится?»
Но удивительное дело, мысли о Тине наполняли его память странно-тревожными, хоть и неразборчивыми образами. Прошлое не желало расставаться со своими секретами, но что-то в нем, в этом прошлом, откликалось на какие-то штрихи — знать бы еще какие — во внешности девушки, на ее голос и манеру говорить, на рост и ловкость и, вероятно, на многое другое. Словно бы образ Тины входил в резонанс с чем-то глубоко упрятанным в памяти ди Крея, забытым, скрытым под пеленой забвения, но неутерянным, по-прежнему существующим в нем.
— Волки! — вскрикнула вдруг Тина, шедшая несколько позади. — Смотрите! Смотрите! Там волки!
Виктор обернулся и быстро взглянул на остальных членов отряда. Керст явно встревожился и сейчас озабоченно озирал дальние кустарники, а вот Адель как будто и не удивилась.
— Волки, — кивнула она, отвечая Тине. — Экая невидаль! Мы же в горах, девочка. Где же волкам и жить, как не в горах?
— Я не думаю, что это обычные волки, — мягко возразил ей Ремт, остановившийся рядом с ди Креем.
— Знаю. — Адель бросила на «проводника» внимательный взгляд и сразу же перевела его на волков. Те как раз вышли из укрытия и показали себя людям. Возникало ощущение, что они того только и ждали, чтобы о них заговорили, но это, разумеется, являлось ошибочным мнением.
— Почему они не нападают? — спросил Керст, пробуя, легко ли выходит из ножен меч.
— Не берусь объяснить, — пожал плечами Виктор. — У оборотней свои резоны.
Волки были крупные, с серовато-белыми шкурами, отсвечивающими снежным серебром. При движении — а двигались они удивительно быстро и плавно — вокруг зверей возникало как бы морозное мерцание. Странный окрас, если честно.
«А может быть, они и неместные?»
— Они не из здешних кланов, — словно отвечая на незаданный вопрос, сказала Ада.
— А вы знакомы со всеми?
— Раньше знала всех, — почти равнодушно ответила женщина. — Кво и равки до сих пор здесь, персты тоже. А эти явные чужаки. С севера откуда-нибудь, судя по окрасу.
— Такое ведь часто случается? — спросил Виктор, как раз сейчас кое-что припомнивший о нравах оборотней.
— Случается, — кивнула Ада. — Разное случается. Только отчего именно сейчас и на нашем пути?
— Притягиваем неприятности? — усмехнулся Ремт.
— Вроде того. — Оскал Адель лишь с очень большой натяжкой можно было назвать улыбкой. — Но до сих пор нам везло. Выкручивались. Посмотрим, может быть, получится еще раз?
— Вы имеете в виду что-то конкретное, или это просто фигура речи? — Виктор тоже попробовал меч в ножнах и остался доволен свободой движения клинка.
— Что-то конкретное…
— Может быть, все же удастся избежать боя? — встряла в разговор Тина. — У меня есть немного горькой пыли…
— И не вздумай! — отрезала Адель. — Наживешь себе врагов!
— А так не доживу до такой возможности, что предпочтительнее?
— Предпочтительнее не связываться, — вполне безмятежно рассмеялся Ремт, а волки между тем начали охватывать отряд полукольцом, в любой момент способным превратиться в аркан.
— Горькая пыль прерывает обращение, буквально вышвыривая меняющего облик в человеческое тело, — медленно, с расстановкой, отчетливо выговаривая слова, сказала Ада. — Это унизительно и больно, и ни один оборотень не простит тебе такогоунижения и не забудет такойболи. Мужчины, — Адель обвела всех троих коротким холодным взглядом. — Я полагаю, все вы видели голых женщин, но мне не хотелось бы, чтобы присутствующие пялились на мой зад или мои… гм… ну, скажем, молочные железы… Вы все поняли?
— Прошу прощения, сударыня? — Сандер Керст оказался все-таки не так умен, как представлялось Виктору прежде, он не понял.
— Я собираюсь раздеться, мэтр Керст, — объяснила Ада голосом, от которого скисло бы не только молоко, но и пиво. — Догола, — уточнила она голосом, каким умные женщины говорят обычно самые обидные для мужчин гадости. — И, как дева Паола, отправлюсь нагишом обращать в истинную веру дикарей, то есть волков-оборотней. Как вам такая идея, мэтр Керст?