Сумеречный клинок
Шрифт:
— Красные? — Виктор посмотрел туда, куда указывала Тина, и обернулся к ней. — Ты видишь красные столбы?
— Нет, — мотнула головой Тина. — То есть да. Нет, конечно! Черт! — воскликнула она, окончательно запутавшись. — Я их увидела… Или мне показалось, что увидела? Красные, высокие, а между ними узкая темная щель…
— Ворота Корвина, — кивнул ди Крей, не спуская с нее взгляда. — Так они и выглядят. Но я их не вижу, слишком далеко. Подумайте об этом на досуге, миледи, это стоящая тема для размышлений.
«Да уж…»
Иногда он обращался
— Что там? — спросил, подходя к ним, мэтр Керст. Сейчас была его очередь вести за собой караван вьючных лошадей.
— Плато Ладонь Зар’ака, — объяснил, подходя вдоль цепочки лошадей, Ремт Сюртук. — Пять-шесть часов пути, и мы войдем в Ворота Корвина. Я к тому, что, если не топтаться, а поспешить, успеем затемно и до Холодного плато добраться, и найти в скалах у Темного зеркала удобное место для бивака. Это значит, чтобы самим на холодном ветру не пропасть и лошадей не погубить.
— Там действительно так холодно? — поинтересовался Сандер.
— Там ужасно, — счастливо улыбнулся Ремт.
— Но ведь другие проходят.
— Летом.
— Ну и сейчас еще не совсем зима.
— Не совсем, — согласился Ремт. — Но нам хватит.
«Особенно тебе», — мысленно вздохнула Тина.
— Особенно мне, — тихо добавил Ремт, но она его расслышала.
«О чем это ты?»— удивилась девушка, но ничего, разумеется, не сказала, даже бровью не повела. Однако запомнила, отложила в памяти до лучших времен.Не без этого.
— А вы, юная леди, замерзнуть не боитесь? — Но во взгляде Керста не вопрос, а нечто совсем другое, новое, появившееся недавно, буквально несколько дней назад, и пока Тиной не разгаданное.
— Я как все, — пожала она плечами и пошла прочь, оглядывая открывшуюся справа вересковую пустошь, но Керст не отставал.
— Хорош верещатник, — сообщил он без тени улыбки, как бы вполне всерьез.
— И чем же он так хорош?
И в самом деле, пустошь — она пустошь и есть, хоть вереском заросла, хоть кустарником, что в ней хорошего?
— Красиво!
«Красиво? Возможно. Но блекло и печально. Впрочем, на вкус и цвет…»
— Любуйтесь, Сандер, — улыбнулась она, оглядываясь. — Ни в чем себе не отказывайте!
Рассказ Ады о событиях в лагере лорда де Койнера удивил Тину и заставил задуматься. Она уже видела Керста в деле и не сомневалась — для этого, собственно, и не было никакой причины, — что Сандер храбрый и умелый боец. Однако Ада утверждала, что он дрался так же быстро, как и тогда, когда на них напал Охотник, но более всего встревожил Тину неожиданный обморок Керста, случившийся чуть ли не сразу после поединка. Да это и не обморок был вовсе, вот в чем дело. Обморок, сиречь синкопа, может случиться, что бы там ни говорили невежды, и у крепкого, сильного мужчины. Это не исключительно девичье недомогание, отнюдь нет. Всяко бывает: на солнце перегрелся, жирного переел, крепкого перепил… Однако у Керста как будто бы не было предвестников — ни дурноты, ни слабости, ни зевоты, — да и без сознания он оставался не минуты и даже не часы. Трое суток — не игрушки, таких обмороков, кажется, и не бывает никогда.
«Но тогда что?»
И снова вспоминалась толстая книга-гербарий из затянутого дымкой забвения Тининого детства.
Три доли сушеного зверобоя, гран — чистеца, можно и свежего, четверть золотника настоя портулака… пустырник… маралий корень… цвет абрикоса и базилик камфорный… сирения…
«Не может быть! — думала она, идя по едва различимой тропе. — А если и вправду? Но мне-mo что? Пусть другие печалятся, а я тут ни при чем!»
Но выходило, что при чем. И это ее тоже тревожило. Не стоило ей влюбляться в такого типа, как Сандер. И вовсе не из-за обморока этого сраного, следствия которого могли поколебать многих и многих, но не Тину. Ее беспокоило «второе дно» Керста, неявное, но ощущаемое почти на пределе чувств. Что-то там было в душе Сандера, что-то, что, скорее всего, не понравилось бы Тине, дай он ей туда заглянуть.
«Но, может быть, я все это придумала?»
И такое возможно. Историю про лису и кислый виноград не зря рассказывают: человеку всегда легче отказаться от того, что ему не нравится, чем наоборот.
— Мы не одни. — Ремт всего лишь первым сказал это вслух.
«Его право, не так ли?»
— Вот и мне так кажется. — Виктор уже несколько минут чувствовал на себе чужие взгляды, а моментами, казалось, ощущал и «одышливое» дыхание бегущих трусцой волков.
«Почему они не нападают?»
— Как думаешь, почему они не нападают? — спросил Ремт.
Иногда создавалось впечатление, что покойный маршал читает мысли, но это было не так, просто Герт де Бройх был на редкость умным сукиным сыном. Был таким при жизни, остался и после смерти, что бы там с ним на самом деле ни произошло.
Как вы?.. — осмелился спросить несколько часов назад Виктор.
Не знаю, — с явным сожалением ответил маршал. — Само как-то случилось. Там, вы ведь понимаете, о чем я говорю? Так вот, там все совсем не так, как здесь. Многое случается, потому что случается, и ты сразу понимаешь, что это правильно, хотя и не знаешь, отчего так и зачем.
— Я думаю, онине охотятся, — предположил Виктор.
— Возможно, — согласился Ремт. — Но скоро мы это узнаем наверняка. За ворота волки не пойдут, ведь так?
— Да, — согласился ди Крей. — Полагаю, правила все еще действуют даже и на этой высоте.
«Им и не надо туда идти. Достаточно перехватить нас перед Красными столбами…»
— Может быть, у девочки есть горькая пыль? — предположил Ремт.
— Может быть, у мальчиков есть ножи? — вопросом на вопрос ответил Виктор.