Сумеречный клинок
Шрифт:
— Я опасаюсь, что они подлинные, — глухо ответил Евгений.
Виктор проснулся рано, но все-таки опоздал: когда он спустился вниз, мальчишка-половой как раз убирал со стола кружку Тины, а сама она успела скрыться в предрассветных сумерках. Он попробовал было догнать ее, выскочив вслед за девушкой в промозглую мглу, перемешанную с серым туманом и очажными дымами, но куда там! Как узнать, куда она пошла? Как обнаружить в лабиринте узких улиц и переулков, в которых дома сходились так близко, что немудрено было бы и застрять. Непонятно было
У него не было ответов на эти вопросы, как и на многие другие, но зато было ощущение, что он совершил чудовищную ошибку. Сначала он проявил слабость, дав волю чувствам. И добро бы, ошибся некто ди Крей, но нет! У него не нашлось даже этого оправдания, поскольку к тому моменту, как он впервые поцеловал Тину в губы, Виктор уже знал, кто он такой на самом деле и что с ним произошло. И тем не менее страсть в очередной раз оказалась сильнее разума, и нежность победила логику. И ведь это он еще не осмеливался признаться себе самому, что чувство, сводившее его с ума, это не просто страсть, а нечто более значительное, пусть даже Виктор и не осмеливался пока назвать его по имени.
«Любовь, — произнес он мысленно, сворачивая в очередной переулок. — Любовь…»
Но если так, то второй его ошибкой было отпустить Тину от себя. Что бы она ни говорила, какой бы настойчивой и властной ни была, он не имел права оставлять Тину одну. Такова привилегия любви — даже императрица не властна над долгом своего возлюбленного.
«Но с чего ты взял, приятель, что Тина испытывает к тебе те же чувства, что и ты к ней?»
И снова правда. Виктор ведь не юноша, чтобы выдавать желаемое за действительное. Что, если девушкой руководили совсем другие мотивы? Предательство Керста — если таковое действительно имело место, а не являлось фантазией влюбленной девчонки, — одиночество, страх… Да, и «манию сиротки» не следовало сбрасывать со счетов. Общеизвестно, что девочки испытывают к своим отцам отнюдь не только дочерние чувства, даже если и не понимают, что с ними происходит и почему. Ну а у сироток иная крайность: они склонны искать себе партнеров среди мужчин значительно старше себя, одновременно олицетворяющих для них мужа или любовника, покровителя и, чего уж там, отца. Виктор определенно о чем-то таком говорил с мэтром Карвином в Академии Ливо. И еще с кем-то… где-то… когда-то…
«Я не имел права оставлять ее одну!»
Но как бы то ни было, время шло, рассвет набирал силу, а Тина так и не отыскалась. Лукка большой город, в нем легко потеряться или скрыться. Но если девушка не отправилась на прогулку, а предприняла попытку вырваться из блокады и продолжить путешествие в одиночку, ей следовало взять с собой хотя бы дорожную сумку. Эта простая, в сущности, мысль заставила Виктора прекратить до поры поиски и вернуться
— Доброго дня, дамы и господа! — сказал Виктор, пододвигая к столу табурет и садясь напротив напарника.
— И вам, сударь, не хворать! — меланхолично откликнулся маршал. Дама Адель, в свою очередь, и вовсе ограничилась нечленораздельным бурчанием. Настроение, судя по всему, оставляло желать лучшего у обоих, но связано ли это с уходом Тины или нет, предстояло еще выяснить.
— Тогда коротко и по существу. — Виктор достал из кармана трубку и кисет и выложил их на стол перед собой.
— Ада, вы ведь ночевали в гостинице? — спросил он, поймав взгляд дамы-наставницы. — В том смысле, что вы спали сегодня с Тиной?
— Я сегодня, а вы вчера?
— Я бы не хотел пока обсуждать наши с Тиной отношения. — Виктор постарался, чтобы фраза прозвучала недвусмысленно, но не чрезмерно жестко. Он не желал конфликта, тем более с Адой. И еще более того по вопросу, в котором не ощущал своей правоты.
— Меня, собственно, интересует всего лишь один вопрос: уходя утром из гостиницы, Тина взяла дорожный мешок или нет?
— Нет. — Похоже, и Ада решила сдать назад и, отвернувшись от Виктора, взяла в руки графин. — И денег прихватила не так чтобы много. Пить будете?
— Буду. — Виктор перевел взгляд на Ремта, тот выглядел «задумчивым». — Значит, она всего лишь пошла погулять, я правильно понимаю?
— Возможно, — согласился Ремт. — Подышать воздухом, размять ноги, мало ли…
— Девочка взрослая, — сказал тогда Виктор, хотя ему и не нравилось то, что он говорит. — Умелая и при мече, не считая мелких ножиков. Но выглядите вы оба так, словно случилось нечто настолько драматическое…
— Вчера все трое претендентов получили подметное письмо, — перебила его Ада. — Теперь все трое знают о Зои Верн, и нам отсюда просто так уже не выбраться. — Сказав это, женщина поставила перед ним наполненную стопку и посмотрела прямо в глаза.
— Дьявол! — выругался Виктор. — Дьявол и преисподняя! Значит, все-таки Керст!
— Возможно, — опять согласился Ремт. — Но в чем его выгода? Может быть, он ее так хитро защищает?
— Защищает? — Что-то ворохнулось в памяти, и неожиданно Виктор увидел, как складывается мозаика. Он еще не знал, в чем точный умысел Керста, но часть интриги стала ясна.
— Черт! — сказал он вслух. — Сандер Керст приходится герцогу Гарраху двоюродным братом, он ведь тоже внук императора Якова.
— Как это? — опешила Ада.
— Его отец Захария Фокко был сыном Надин Риддер и императора Якова.
И в этот момент кто-то вошел в гостиную через дверь за спиной Виктора. Он оглянулся. В дверях стоял офицер в цветах герцога Гарраха, а в соседнем помещении видны были солдаты с алебардами.
— Прошу прощения, господа! — уважительно склонил голову офицер. — Господин граф, можно вас на два слова!