Сумеречный вор
Шрифт:
– Он не гоночный, поэтому выдает всего около двухсот.
– Дву… двухсот…
Если что случится, я же помрууу! Так мысленно завопил Харуюки – и вдруг понял.
Эта машина – она такая.
Она не думает ни о чем, кроме скорости. Мотор работает, сжигая драгоценное ископаемое топливо, и не парится о вредных выбросах; сложная трансмиссия, ужасно толстые шины – все это создано исключительно ради того, чтобы быстро ехать.
Можно сказать, это чистое воплощение жажды скорости.
Словно противясь жизни, прикованной к земле, – двигаться быстрее, еще хоть чуть-чуть быстрее, не обращать внимания больше ни на что. С таким желанием человек без крыльев создал эту машину.
Харуюки, начисто забыв о своем страхе, задрал голову и уставился в бледно-желтое небо.
Там, в вышине, он увидел стаю похожих на птерозавров «энеми».
…Я.
Я ничего не понимал насчет силы крыльев, которые у меня были.
Орудие для сражений, дающее превосходство и победу. Только так я их и воспринимал. Но эти серебряные крылья – не спецнавык, полученный при повышении уровня, не «Усиленное вооружение», купленное за очки. Они созданы в моей душе, они должны были быть самой сутью аватара по имени Сильвер Кроу. Моим спасением, желанием и надеждой.
Я забыл об этом… считал их лишь инструментом, и… наверняка потому-то их и удалось так просто у меня отобрать. Но… когда же все так получилось?..
Поняв нечто столь важное.
Он отчаянно проглотил всхлипы, чтобы Эш Роллер, сидящий прямо перед ним, ничего не заметил.
Харуюки уже не боялся скорости в двести километров в час. Напротив, отчаянно ревущий под ним мотор стал для него восхитительным и надежным существом.
С улицы Инокасима мотоцикл свернул на юг, чтобы обогнуть самый центр города, потом вновь направился на восток.
Когда они были уже в Минато-ку, Харуюки наконец задал вопрос, который должен был бы задать с самого начала.
– Это… а куда мы едем?
– Ты уже видишь. Вон туда.
Глянув в направлении, куда показал Эш Роллер кивком шлема, Харуюки заметил прямо впереди между громадными скалами тонкий, высокий силуэт.
Видимо, очень крутая скала – нет, больше похоже на «башню». С земли она возносилась по прямой высоко в небо.
Чтобы понять, какое здание там в реале, Харуюки мысленно нарисовал карту южной части Токио и через несколько секунд нашел ответ.
– Э… это, это старая Токийская телебашня?..
– Вери Йес[20]!
Не обращая внимания на странный ответ на английском, Харуюки принялся рыться в мозгу в поисках знаний.
Токийская телебашня в Минато, в парке Сиба, раньше распространяла телевизионный сигнал в окрестностях столицы. Потом, более тридцати лет назад, эту работу передали «Токио Скай Три», расположенной в Сумиде, близ Осиагэ.
После этого она еще долго служила обзорной площадкой. Но в Токио один за другим вырастали небоскребы высотой более 333 метров[21], так что с 2030 года для осмотра городской панорамы ее тоже перестали использовать. Сейчас там даже лифты не работали; башня сохранялась исключительно как памятник истории, и вход в нее был запрещен.
Глядя на медленно приближающуюся башню-иглу, Харуюки решил, что она, похоже, существует в «Безграничном нейтральном поле» как сплошной объект без какой-либо внутренней структуры. Стало быть, просто трехсотметровый каменный столб, возвышающийся посреди дикого пейзажа.
– Т-там что, есть что-то? – ошеломленно поинтересовался он. Эш Роллер в ответ выдавил что-то странное:
– Аа, ммм. Мм, ну, в общем, да, что-то. Там один человек, с которым я хочу тебя познакомить.
– Человек?..
Не «тип», не «засранец», не «псих»?
– Ээ, аа, ладно, скажу: это мой Родитель.
– Чт, что?! – воскликнул Харуюки, потрясенный до глубины души. – Ро-родитель Эша-сана?! То есть… еще, еще более потрясающий? Бородатый, в темных очках, кожанке, с татуировками и пивным пузом?
– Засранец, за кого ты меня принимаешь!
После этого выкрика спина Эш Роллера задрожала (Харуюки не вполне понимал, почему).
– …Позволь мне вот что сказать: если ты будешь так же трепать языком перед этим человеком, «сожаление» будет самым слабым, что ты почувствуешь. Мой Родитель уже очень давно отошел от участия в дуэлях, так что ты можешь и не знать… Раньше от прозвищ «Астро» и «МКБР» ты бы трясся от ужаса.
Харуюки шепотом повторил одно слово из этого странного предложения, внезапно закончившегося на «ужас».
– Эм… Ка-Бэ-Эр?..
– Ага. А, и еще одно… Было еще прозвище «Икар».
– …Ну, оно вроде не особо страшное.
– Ну… да. Оно, кажется, появилось уже после ухода. Этот человек… до твоего появления этот Бёрст-линкер был ближе всех к небу во всем ускоренном мире.
Харуюки резко втянул воздух, и в тот же миг мотоцикл остановился, подняв тучу пыли.
Прямо перед ними из сухой красновато-бурой земли вертикально вверх, словно выверенный угольником, вздымался прямой каменный столб.
Диаметр его был метров двадцать. Почти идеально круглый, и ничего вроде входа или лестницы было не видать. В реальном мире вход в старую Токийскую телебашню был запрещен, и здесь это было воссоздано тоже.
Харуюки огляделся, пытаясь обнаружить человека по прозвищу «МКБР» или «Икар», но увидел лишь черепахоподобный силуэт, медленно движущийся вдалеке. Не может быть…
– Эээ… это и есть?..
– Дебил, это «энеми». Я жду, пока ветер прекратится.
– В-ветер?
Харуюки этого не замечал, пока мчался на мотоцикле, но – да, здесь дул довольно сильный ветер; это был эффект арены со свойством «Пустыня». Однако если для дуэли это важно, то сейчас-то для чего…
Едва он начал об этом думать – ветер, только что вывший без перерыва, резко стих.
– Аатлично, Поехали! Холд ми тайт[22]!!!
Этот внезапный выкрик застал Харуюки врасплох; в первый момент он не мог понять, к чему эта инструкция, но затем до него дошло.
Дав полный газ, Эш Роллер поднял передок мотоцикла, и Харуюки инстинктивно обхватил седока за талию. Мотор высоко взревел, и заднее колесо подняло облако пыли. Переднее колесо со стуком опустилось на вертикальную стену, и, не дав Харуюки времени даже подумать «чего, не может быть»…