Сумерки божков
Шрифт:
— Вот бы Силе Кузьмичу Хлебенному предложить… Хо-хо-хо!
...Брак им воспрещался. Братья, идущие в мир для проповеди покаяния, имели право водить с собою сестру, по примеру апостолов; но спутница должна была служить им помощницею, а не женою. Они называли таких спутниц своими сестрами во Христе и упорно отрицали обвинение, будто находятся с этими женщинами в брачном или нечистом сожительстве, хотя, презирая соблазны страсти, даже спали вместе, на одной постели…
— Хо-хо-хо-хо… Ну наша Машка Юлович такого экзамена не выдержала бы!..
...Сегарелли в 1294 году был арестован, и в 1300 году его сожгли. Место его занял Дольчино…
— Primo baritono assoluto… [41] сиречь — подымай выше! — сам Андрей Викторович Берлога!
...Дольчино
— «Священника» мы зачеркнем, а поставим «патера»… хо-хо-хо-хо!.. Не правда ли? А то у нас цензура— крюк: к словам так и цепляется… Все равно, что поп, что батька, но нужен «патер», священник не годится!
...Отец готовил Дольчино к духовному званию, и в ранней юности мы видим Дольчино послушником в францисканском монастыре в Тренто. Здесь он примкнул к крайней аскетической группе францисканцев, к «фратичеллам», чрез них ознакомился с учением апостольских братьев и в 1291 году примкнул к этой секте, отдав ей весь юный пыл своей пламенной души. Он отказался от пострижения и вышел из монастыря. Именно в это время он познакомился с Маргаритою Трентскою…
— Очаровательная директриса, пред портретом коей вы, maestro, изволили сейчас мечтать…
...С Маргаритою Трентскою, тоже монахинею в монастыре св. Екатерины. Все летописцы единогласно восхваляют мощную красоту Маргариты и Дольчино, красоту, у обоих соединенную с высоким умом, бескорыстным энтузиазмом, смелостью и решительностью. Чтобы сблизиться с Маргаритою, Дольчино поступил работником в ее монастырь, склонил ее к своим взглядам и наконец убедил бежать с ним…
— Действие первое!
...С тех пор они до самой смерти вместе боролись за общее дело. Противники утверждали, что они были связаны браком, хотя и незаконным, но сам Дольчино говорит; что они всегда оставались лишь братом и сестрою…
— Для Андрюши такая выдержка характера маловероятна, ибо бабник — черт, но для почтеннейшей Елены Сергеевны — идеал!
...Дольчино вывел апостольских братьев из статического состояния мирной проповеди и перевел в динамическое: провозглашая необходимость вновь ввести повсюду быт и образ жизни первых апостольских общин, он вступил в союз с обнищалыми, доведенными до отчаяния, безземельными крестьянами Пьемонта и в 1303 году поднял знамя вооруженного восстания против церкви, государства и общества. Он овладел крепостью Гаттинара близ Верчелли и оказался главою пятитысячной армии фанатиков.
Женщины, под предводительством Маргариты, также взялись за оружие и сражались, как львицы…
— Финал второго действия… «Бог свободы! освяти наши мечи!» Ах, Эдгар Константинович! Не люблю говорить комплиментов в глаза, а уж больно здорово у вас вышло… «Вильгельм Телль», «Гугеноты»[42] — все это, в сравнении с вашим финалом, просто писку подобно! Страсть!
...Епископ Райнери Верчелльский…
— Бас, — ибо главный злодей… Ромуальд Фюрст!.. И отчего это, право, все оперные злодеи басами бывают? Знаете: он, Ромка, ведь самый кроткий и почтенный человек на свете, но столько мерзавцев изображал на своем веку, что у него теперь даже и глаза навсегда скосились по-злодейски, на обе стороны. Хо-хо-хо-хо!
...И епископ Наваррский…
— Злодей характером пожиже, а потому только тенор — Карапет Самирагов…
...В союзе с дворянством и городами выслали против дольчинистов могущественную армию, но Фра Дольчино разбил ее наголову. Напрасно побежденные склоняли его на мир, подкупая лично его местом кондотьера, т. е. предводителя наемных войск города Верчелли. Дольчино с презрением отверг предложенную сделку. Тогда папа Климент V[43] организовал против мятежников крестовый поход. Участь патаренов была решена. Однако блестящий военный талант Фра Дольчино и фанатизм его товарищей затянули войну на пять лет. Последовательно сжимая дольчинистов железным кольцом, крестоносцы наконец загнали их в глубь Альп, на Монте-Рубелло, где злополучным патаренам суждено было перенести ужасы беспощадной осады, о которой великий Данте, с заметным сочувствием к дольчинистам, упоминает в своей «Божественной комедии», заставляя пророка Магомета произнести в ХХІІІ-й песне «Ада» речь такого содержания:
Or di’ а Fra Dolcino dunque, che si armi,
Tu, che forse vedrai il sole in breve,
S’ egli non vuol qui tosto seguitarmi,
Si di vivanda, che Stretta di neve
Non rechi la vittoria al Noarese,
Che attrimenti acquistar non saria lieve.
Так вот, — о ты, который, быть может, скоро увидит свет солнечный, посоветуй от меня Фра Дольчино, чтобы он, если не хочет быстро за мною последовать сюда же, то хорошо запасся бы оружием и провиантом, дабы зимние лишения не предали в руки Наварца победу, которую стяжать иначе будет нелегко.
Мешканов щелкнул языком и подмигнул глазом:
— Опять козырь! Литературности подпустил Захар… Знай наших! Хо-хо-хо-хо!
...Апостольские братья были так истощены, что походили скорее на полусгнившие трупы, чем на живых людей. И, однако, крестоносцы осмелились штурмовать осажденных лишь после того, как некоторые перебежчики сообщили, что дольчинисты от слабости почти не способны уже владеть оружием. 26 марта 1307 года укрепления Монте-Рубелло были взяты штурмом. Это была бойня, а не бой. Осажденные отказались просить пощады, и началась чудовищная резня людей, большинство из которых не могло даже стоять на ногах. Из 1900 человек, продержавшихся до конца, почти все были убиты, немногие бежали и лишь несколько человек было взято в плен. В числе пленных были Дольчино и Маргарита. Епископ велел щадить их, находя, что быстрая смерть на поле битвы для них — слишком слабая кара.
— Чем и кончается действие третье…
...Но напрасно епископ старался заставить пленных еретиков угрозами и пытками отказаться от их учений. Дольчино и Маргарита стойко вынесли все ужасы застенка, назначенные им свирепым судьею. Верующая женщина не испустила ни одного крика боли, ни слова жалобы или злобы не вырвалось из уст могучего пророка. Им перебили кости, вывихнули суставы, их кололи спицами, рвали мясо клещами, — они терпели, стиснув зубы, молчали и не отреклись. 2 июня 1307 года Дольчино был сожжен на костре в Верчелли. Маргариту осудили присутствовать при казни любимого человека. Еще раз. и снова напрасно, обоим предложили отречься, а потом, чтобы увеличить мучения несчастного Дольчино, наемники схватили Маргариту и, поставив ее на возвышение против костра, на котором умирал ее друг, вождь и пророк, пытали ее и издевались над нею. В опере Э.К. Нордмана обе казни героев, Дольчино и Маргариты, совершаются одновременно. В действительности Маргариту сожгли позже, в Биелле. Как ни запуган был народ кровавою расправою с патаренами, все же бестрепетный героизм гибнущих вождей апостольского движения снова взволновал массу, крестьяне восстали, и надо было дать им целое сражение, чтобы получить возможность публично казнить Маргариту. Когда она стояла на эшафоте, один нахал из знатного рода осмелился дать несчастной пощечину… Толпа разорвала негодяя в куски…
— А вы знаете, что Тунисов ни за что не соглашается петь этого самого нахала? Хо-хо-хо-хо! Помилуйте, говорит, что это за роль? Вся публика тебя ненавидит… Еще в самом деле в куски разорвут! Это, говорит, со стороны Берлоги — одна зависть и интрига… Хо-хо-хо-хо!
...Память о крестьянской войне, поднятой апостольскими братьями, долго жила в народных песнях не только Пьемонта, но и всей Италии. Еще в 1363 году церковный собор в Латуре должен был издать особый закон против последователей Дольчино, размножившихся на юге Франции. А в 1372 году папе Григорию XI [44] пришлось воспретить грозною буллою почитание праха фратичеллов и дольчинистов; народ — особенно в Сицилии — поклонялся им, как мощам. Так сбылись вещие слова, которыми — в могучем дуэте на смертном костре — Дольчино и Маргарита заключают прекрасную оперу Э.К Нордмана: