Сумерки грядущего
Шрифт:
— Вот куда тебя понесло! Давай-ка сядем на эту прозрачную лавочку и поговорим о смысле жизни, о бытие и сознании, о том, что первично, а что вторично!
— С тобой бесполезно об этих вещах говорить! — немедленно рассвирепел меморист. — Тебе только простые темы доступны: подъёмные, пайковые, отпускные, санаторно-курортные… Пожрать, поспать, выпить — вот и все интересы.
— Ух ты, как заговорил! А у тебя какие интересны? Придумать какую-нибудь бредовую ересь, понятную только тебе, и обмусоливать её на кухне?
— Я наукой занимаюсь. Без учёных вы бы давно снова на деревья залезли. А убери вас, силовиков-бездельников,
— Учёный, хрен копчёный! — Невозмутимый Евгений тоже начал заводиться. — Спаситель человечества! Много ты кого спас? Как всю жизнь люди мёрли, так и мрут. От болезней, от убийств, от безнадёги.
— Большинство от нервов мрёт, — зло проговорил Виктор. — От ваших шмонов, металлоискателей, проходных, пропусков… Тут и у манекена нервы сдадут. Вертухаи чёртовы! Только и умеете, что в чужих грязных трусах с носками копаться!
— Ишь какой нервный! Не хочешь сотрудничать с вертухаем? Ну и проваливай! Без тебя справлюсь. Отдай навигатор только…
Он протянул руку, но вредный напарник спрятал прибор за спину. Детский сад, ей-богу! Кудрявцев подскочил к Холодову и схватил его за грудки.
— Драться будем, яйцеголовый? Ну, давай, атакуй!
Виктор незанятой рукой начал неумело отмахиваться. Евгений был покрепче и поопытнее, да и помоложе. Он, перехватив руку соперника, выкрутил её за спину. Отчаянным усилием меморист-истеричка вырвал руку из захвата, отскочил в сторону и бросился бежать. В потенциариуме ходить-то тяжело, не то что бегать. Запнувшись о более-менее возможный камень, Холодов сделал неловкое движение, чтобы не упасть и вдруг раздвоился!
— Что такое?! — в две глотки выкрикнули Холодов, одновременно посмотрели друг на друга и заорали от неожиданности.
Он синхронно замахали всеми конечностями, и Кудрявцев невольно улыбнулся. Выглядело это как нелепый танец из какого-нибудь дурацкого шоу близнецов. Некоторое время подивившись на такое странное явление (хотя об этом предупреждал Юшечкин на инструктаже), практичный оперативник заметил, что навигатора теперь стало тоже два.
— Отдай один навигатор, и катитесь к чёрту! — предложил он, не зная как обратиться к множественному напарнику, в единственном числе или во множественном.
— Да пошёл ты! — выкрикнули Холодов, и каждая его версия замахала руками.
Кудрявцев, не знаю, как лучше поступить, двинулся к Виктору, запнулся о тот же самый почти действительный камень, взмахнул руками, вывернулся, удерживаясь на ногах, и тоже раздвоился! Раньше он думал, что если человек раздвоится, то его сознание останется в «оригинале», а копия будет существовать как бы сама по себе. Всё оказалось не так. Оперативник ощутил себя одновременно в двух телах. Это было очень неудобно и непривычно — обозревать мир двумя парами глаз, размахивая четырьмя руками. Невероятно странное ощущение! Особенно странно встать лицом друг к другу и смотреть на самого себя. Даже голова кружится! Немного похоже на ощущение, словно заглядываешь между двух зеркал и проваливаешься в бесконечность.
Несколько минут Кудрявцев привыкал к кратности своего тела, размахивая руками и лягаясь ногами. Он старался, чтобы каждая версия двигалась автономно, а не повторяла движения другой. Поначалу это было трудно: левой рукой махали обе версии синхронно, но постепенно оперативник совладал с кучей конечностей. В голову полезли странные мысли. Например, как он вернётся в настоящее в двух экземплярах.
Потом он сообразил, что раздвоение — это явление потенциариума, а не нашего родного континуума, поэтому, скорее всего, он вернётся в одной-единственной ипостаси. А вот брать Игнатьева теперь будет удобнее: их теперь с Виктором четверо, легче будет управиться. Хорошая мысль! Не зря гласит народная мудрость «одна голова хорошо, а две лучше», которая сейчас подходила к Кудрявцеву в буквальном смысле.
Через некоторое время четверо напарников двигались по направлению к полупрозрачному зданию Института проблем интеллекта и сознания — организации, куда отправился Игнатьев за новым ремортальным агрегатом. Кудрявцев старался шагать асинхронно, не в ногу, и со злорадством наблюдал за напарником, который шли как часовые при смене поста. Путешественники после такого странного приключения решили оставить дрязги, по крайней мере ненадолго, выполнить задачу и вернуться в единственных экземплярах.
— Интересно, мы назад объединимся по возвращении, или предстоит до конца жизни ходить в двух вариантах? — хором озвучили Виктор мысль, которая тревожила и Кудрявцева.
— Главное, чтобы обратное не произошло, — ухмыльнулся двойной ухмылкой хладнокровный оперативник. — Чтобы мы с тобой в одно тело не схлопнулись. Я ведь не уживусь с твоими заумными идеями в башке.
— Интересный мир — потенциариум, — Виктор, оба, были в своём репертуаре и начали философствовать. — Тут, получается, количество не важно. Что один предмет, что несколько его копий — без разницы. При любом количестве всегда получается одно и то же качество. Значит, закон перехода количества в качество в потенциариуме не работает…
Некоторым две головы просто необходимы! Один экземпляр Виктора начал спорить с другим на разные отвлечённые темы. Они рассуждали на тему, мол, если тут существует отрицательная вероятность, то есть ли вероятность больше единицы. И если есть, то как это должно выглядеть. При этом один экземпляр доказывал, что вероятность больше единицы — это необходимое явление, а другой приводил пример, что вероятность, равная двум — это как раз раздвоение предмета или повтор события.
Впереди показалось прозрачное здание института, и философский дуэт притих. Евгений строил из себя опытного сыщика, но он и понятия не имел, где искать в огромном, да ещё и не совсем возможном здании беглого Игнатьева. И ещё интересно: как этот ушлый прощелыга умудряется добывать здесь ремортальные агрегаты? Ворует? Или договаривается с потомками? Второе маловероятно: они нас, актуализированных, практически не замечают. Наверное, мы для них почти невидимы.
Виктор хором ответил на немой вопрос оперативника:
— Смотри!
Он показал двумя правыми руками на третий этаж здания. Сквозь стены просвечивали очертания хорошо знакомого громоздкого агрегата.
— Почти актуализировался, — вполголоса прокомментировал напарник на два голоса. — Около суток на это дело нужно… Видать, срок подошёл.
Возле здания оба экземпляра Кудрявцева заметили прозрачную охрану. Наверное, аборигены, почуяв, что с оборудованием творится нечто неладное, решили перестраховаться.