Сумерки
Шрифт:
— Ты сейчас о своём неумении пройти по ровной устойчивой поверхности без того, чтобы не запнуться обо что-нибудь?
— Именно.
— Это не стало бы проблемой, — он был очень самоуверен, — всё зависит от сопровождающего, — заметив мою готовность возразить, он снова сменил тему: — Но ты ещё не ответила мне — ты решительно настроена ехать в Сиэтл, или, может, мы займемся чем-нибудь другим?
Как только прозвучало это "мы", меня больше уже ничего не волновало.
— Я открыта для альтернативы, — ответила я благосклонно. — Но можно
Он насторожился, как это обычно бывало, если я ставила перед ним подобные вопросы:
— О каком?
— Машину поведу я.
— Почему? — нахмурился он.
— Ну, в основном потому, что уже рассказала Чарли о поездке в Сиэтл, а он специально уточнил: одна ли я еду. На тот момент я собиралась ехать одна, о чём и сообщила Чарли. И если он спросит меня снова, соврать я не смогу. Но не думаю, что он снова спросит. А оставить мой пикап возле дома — значит дать повод для кучи ненужных расспросов. И ещё потому, что мне очень страшно, когда ты за рулём.
Он выразительно возвёл глаза к потолку:
— Во мне столько всего, что должно тебя пугать, а ты беспокоишься только о моей манере вождения, — он покачал головой с выражением крайнего недовольства на лице. Потом взгляд стал серьёзным. — Не хочешь сообщить отцу, что проведёшь день со мной? — в его вопросе был скрытый смысл, которого я не уловила.
— Что касается Чарли, то чем меньше он знает, тем лучше, — насчёт этого я была совершенно уверена. — Так куда мы отправимся?
— День намечается ясный, поэтому мне нужно быть в стороне от любопытных глаз… а ты, если пожелаешь, можешь присоединиться ко мне, — он вновь предоставлял мне право выбора.
— И ты покажешь, что имел в виду, когда говорил про солнце? — спросила я, взволнованная мыслью о возможности сделать очередное открытие в области неизведанного.
— Да, — улыбнулся он, потом чуть помедлил. — Но даже если ты не пожелаешь остаться… наедине со мной… то мне, так или иначе, не хотелось бы отпускать тебя в Сиэтл без сопровождения. Боюсь даже думать о тех неприятностях, которые ты способна приманить к себе в столь большом городе.
— Финикс в три раза больше Сиэтла — и это только количеству населения, — оскорбилась я. — А по площади…
— Но, как оказалось, — прервал меня он, — опасности подстерегали тебя совсем не в Финиксе. Поэтому лучше, если ты будешь рядом со мной, — его глаза нежно засияли — опять этот запрещённый приём.
Спорить с силой его гипнотизирующего взгляда или с мощью его доводов я не могла, да и смысла не было.
— Ну, раз так, то я не против остаться наедине с тобой.
— Знаю, — он вздохнул, снова задумавшись. — Ты должна сообщить Чарли.
— Да с какой стати?!
Его глаза моментально сделались жёсткими:
— Чтобы дать мне небольшой стимул вернуть тебя домой.
Я сглотнула. Но, секунду поразмышляв, уверенно заявила:
— Думаю, я рискну.
Он сердито вздохнул и отвернулся.
— Поговорим о чём-нибудь другом, — предложила я.
— О чём бы ты хотела поговорить? — поинтересовался он недовольным тоном.
Я посмотрела вокруг, желая убедиться, что нас никто не подслушивает. Окидывая глазами кафе, я встретилась взглядом с его сестрой Элис, смотревшей прямо на меня. Остальные наблюдали за Эдвардом. Я быстро повернулась к нему, и выпалила первое, что мне пришло на ум:
— Зачем вы на выходные ездили в Гоут Рокс? Охотиться? Чарли говорил, что это не самое лучшее место для прогулок. Из-за медведей.
Он взглянул на меня так, как если бы я упустила что-то совершенно очевидное.
— Медведи?! — выдохнула я, а он хмыкнул. — Знаешь, в это время года запрещено охотиться на медведей, — добавила я сурово, пытаясь скрыть шок.
— Если бы ты внимательно читала закон, то заметила бы, что он запрещает охоту с оружием, — проинформировал Эдвард.
Наблюдая процесс осмысления, отражающийся на моем лице, он получал явное удовольствие.
— Медведи… — с трудом повторила я.
— Гризли очень нравятся Эмметту, — его голос был небрежен, но глаза пристально следили за моей реакцией. Я постаралась держать себя в руках.
— Хм, — добавила и принялась за пиццу, только чтобы не смотреть на Эдварда. Жевала я медленно, потом так же медленно, не поднимая глаз, пила колу.
— Ладно, — наконец заговорила я, наконец, решившись встретить его выжидающий взгляд, — а кого предпочитаешь ты?
Он вскинул бровь, и уголки его рта опустились в явном неодобрении:
— Горного льва.
— Понятно… — я снова уставилась на баночку с колой, стараясь звучать безразлично-вежливо.
— Конечно, — он скопировал мою интонацию, — мы должны быть осторожны, чтобы не нарушить баланс окружающей среды несвоевременной охотой. Мы стараемся выбирать для территории, перенаселенные хищниками — и для этого удаляемся настолько, насколько нужно. Тут всегда полно оленей и лосей, можно охотиться и на них, но в чём же тогда развлечение?
Он вызывающе улыбнулся.
— Вот именно, в чём, — пробубнила я после очередного проглоченного кусочка пиццы.
— Ранняя весна — любимый «медвежий» сезон Эммета. Медведи только что вышли из спячки, поэтому чрезвычайно злы, — он улыбнулся, явно вспомнив какую-то неведомую мне шутку.
— Нет ничего более забавного, чем разгневанный гризли, — согласно покивала я.
Он еле сдерживал смех.
— Скажи мне, пожалуйста, о чём ты сейчас на самом деле думаешь?
— Стараюсь это представить — и не получается, — созналась я. — Как вы охотитесь на медведей без оружия?
— О, оружие у нас имеется, — он сверкнул белоснежными зубами в краткой, но грозной улыбке и я попыталась остановить зарождающуюся волну дрожи. — Просто не совсем то, которое подразумевалось, когда составлялись законы. Если ты хоть раз видела по телевизору нападение медведя, то вполне способна представить охотящегося Эмметта.