Сумерки
Шрифт:
— Почему ты так думаешь?
— Твои глаза. Я же говорила, у меня есть теория. Я заметила, что люди — особенно мужчины — более раздражительны, когда голодны.
Он тихонько рассмеялся.
— Ты наблюдательна, не так ли?
Я не ответила, просто слушала его смех, стараясь сохранить его в памяти.
— В эти выходные ты охотился вместе с Эмметтом? — спросила я, когда он опять замолчал.
— Да, — он сделал паузу, как будто раздумывая, продолжать ли. — Я не хотел оставлять тебя, но это было необходимо.
— Почему ты не хотел меня оставлять?
— Мне… тревожно, когда я вдали от тебя, — он посмотрел на меня настойчиво и нежно, и я почувствовала, что моё тело словно плавится этим взглядом. — И я не шутил, когда просил тебя не свалиться в океан и не попасть под машину. Я беспокоился о тебе каждую минуту. И после того, что случилось сегодня, удивляюсь, как тебе удалось пережить выходные и остаться невредимой, — он покачал головой, а потом вспомнил что-то. — Ну, более-менее невредимой.
— Что?
— Твои руки, — напомнил он. Я взглянула на почти зажившие царапины на тыльной стороне ладоней. Он замечал всё.
— Я упала, — вздохнула я.
— Я так и подумал, — уголки его губ приподнялись. — Зная тебя, я предполагал худшее, и это терзало меня. Эти три дня были очень длинными. Я действовал Эмметту на нервы, — он печально улыбнулся мне.
— Три дня? Разве ты не сегодня вернулся?
— Нет, в воскресенье.
— Тогда почему тебя не было в школе? — я расстроилась, почти разозлилась, вспомнив, как страдала из-за его отсутствия.
— Ну, ты спрашивала, вреден ли для меня солнечный свет. Не вреден, но всё-таки мы не можем находиться под солнцем. По крайней мере, не в тот момент, когда кто-нибудь может нас увидеть.
— Почему?
— Когда-нибудь я покажу тебе, — пообещал он.
Я задумалась.
— Но ведь ты мог позвонить мне.
Он смешался.
— Я знал, что ты в безопасности.
— Но я не знала, где ты, — я запнулась, опустив глаза.
— Что? — его бархатный голос звучал так притягательно.
— Мне это не нравится. Не видеть тебя. Я тоже тревожусь, — я вспыхнула, когда произнесла это вслух.
Он молчал. Я с опаской подняла глаза и увидела выражение боли на его лице.
— Ох! — простонал он тихо. — Это неправильно.
— Что я такого сказала?
— Белла, как ты не понимаешь? Одно дело, когда страдаю я, и совсем другое дело, когда ты погружаешься во всё это, — его тоскующий взгляд обратился к дороге, слова вылетали так быстро, что я его почти не понимала. — Не хочу слышать, что ты испытываешь такие чувства, — голос его звучал глухо, но настойчиво. Слова ранили. — Это рискованно. Я опасен, Белла, пойми.
— Нет, — я очень старалась не выглядеть как надутый ребёнок.
— Я серьёзно, — прорычал он.
— Я тоже. Я уже сказала — не имеет значения, кто ты. Слишком поздно.
— Никогда так не говори! — слова прозвучали как удар хлыстом, резко и грубо.
Я прикусила губу, надеясь, что он не заметит, какую боль мне причинил. Уставилась на дорогу. Похоже, мы уже подъезжали к городу. Он ехал слишком быстро.
— О чём ты думаешь? — спросил он по-прежнему резко.
Я покачала головой, не уверенная, что смогу говорить. Почувствовала на себе его взгляд, но продолжала смотреть вперёд.
— Ты плачешь? — спросил он в смятении. Я и не замечала, что влага в моих глазах переливается через край. Быстро прикоснулась к щеке — конечно, предательские слёзы были тут как тут.
— Нет, — сказала я, но голос тоже меня предал.
Краем глаза я видела, что он неуверенно протянул ко мне правую руку, потом остановил себя и снова обхватил ладонью руль.
— Прости, — в его голосе звучало сожаление. Я знала — он просит прощения не только за свои слова, так меня огорчившие.
Мы молчали, окутанные тьмой.
— Скажи мне кое-что, — попросил он через минуту, явно стараясь перейти на более лёгкий тон.
— Да?
— О чём ты думала сегодня, как раз перед тем, как я выехал из-за угла? Мне показалось, что ты не испугана, а сосредоточена на чём-то.
— Пыталась вспомнить, как вывести из строя нападающего. Ну, знаешь, самооборона. Собиралась размозжить ему нос, — волна ненависти окатила меня, когда я подумала о темноволосом мужчине.
— Ты собиралась с ним драться? А о бегстве не подумала?
— Когда я бегу, часто падаю, — призналась я.
— А как насчет того, чтобы закричать?
— Как раз об этом подумывала.
Он покачал головой.
— Ты была права. Я определённо сражаюсь с судьбой, пытаясь сохранить твою жизнь.
Я вздохнула. Машина замедлила скорость, въезжая в Форкс. Вся дорога заняла меньше двадцати минут.
— Увидимся завтра в школе? — потребовала я.
— Да, к тому же, у меня доклад, — он улыбнулся. — Я займу тебе место за ленчем.
Глупо, очень глупо, после всего, что я услышала сегодня, но призрак надежды взбудоражил меня и лишил дара речи.
Мы подъехали к дому Чарли: свет включён, мой грузовичок на месте, всё абсолютно буднично. Я словно пробуждалась ото сна. Машина остановилась, но я не двинулась с места.
— Ты обещаешь быть завтра в школе?
— Обещаю.
Я подумала минутку, потом кивнула. Сняла пиджак, в последний раз вдохнув его запах.
— Оставь, у тебя же нет куртки, — напомнил он мне.
Я протянула ему пиджак.
— Не хотелось бы объяснять Чарли.
— А, ну да, — он ухмыльнулся.