Сумерки
Шрифт:
— Да, говорила. Просто я слышу мысли других людей и знаю, что любовь и желание не всегда идут рука об руку.
— Для меня всегда. Во всяком случае, в той мере, в какой они вообще для меня существуют, — вздохнула я.
— Прекрасно. По крайней мере, в одном мы совпадаем, — в его голосе звучало удовлетворение.
— А твои человеческие инстинкты… — начала я. Он ждал. — Ну, ты вообще находишь меня привлекательной в этом смысле?
Он рассмеялся и взъерошил мои почти
— Может быть, я не человек, но я мужчина.
Я непроизвольно зевнула.
— Я ответил на твои вопросы, теперь тебе нужно поспать, — настойчиво потребовал он.
— Не уверена, что смогу заснуть.
— Хочешь, чтобы я ушёл?
— Нет, — сказала я слишком громко.
Он рассмеялся и снова стал напевать ту незнакомую колыбельную. Его ангельский голос звучал у самого моего уха.
Измученная потрясениями и открытиями этого долгого дня, я уснула в холодных объятиях Эдварда.
15. Каллены
В конце концов, меня разбудил приглушённый свет облачного дня. Я лежала, прикрыв глаза рукой, ошеломлённая и потерянная. В сознание врывались обрывки сновидения, которое я мучительно пыталась вспомнить. Я застонала и повернулась на бок, в надежде, что сон вернётся. И вдруг поняла — всё по-настоящему, мне ничего не приснилось.
— Ох! — я села так быстро, что закружилась голова.
— Твои волосы похожи на стог сена… но мне нравится, — прозвучал спокойный голос из угла, где стояло кресло-качалка.
— Эдвард! Ты не ушёл, — возликовала я, и ни на секунду не задумываясь, бросилась через всю комнату к нему на колени. Но когда вернулась способность рассуждать, я замерла, потрясённая собственным неконтролируемым восторгом. Я пристально посмотрела на Эдварда, опасаясь, что переступила черту.
Но он рассмеялся.
— Конечно, — ответил он, очевидно, приятно удивлённый моей реакцией. Рука поглаживала мою спину. Я осторожно положила голову ему на плечо, вдыхая запах его кожи.
— Я была уверена, что всё это сон.
— У тебя не настолько богатое воображение, — поддразнил он.
— Чарли! — вспомнила я, так же порывисто спрыгнула на пол и устремилась к двери.
— Он уехал час назад, предварительно отсоединив аккумулятор в твоей машине. Должен признаться, я был разочарован. Тебя действительно можно таким образом удержать от намерения куда-то поехать?
Я помедлила, разрываясь между двумя желаниями: поскорее вернуться к нему или почистить зубы после сна.
— Обычно по утрам ты не выглядишь такой растерянной, — заметил он и раскинул руки, приглашая меня вернуться. Сопротивляться этому призыву было почти невозможно.
— Мне нужна минутка на всякие человеческие мелочи, — призналась я.
— Жду.
Я кинулась в ванную, переполняемая новыми для меня эмоциями. В зеркале отразилась незнакомка — слишком
Чудо из чудес — он всё еще был там, ожидая меня с распростёртыми объятиями. Он потянулся ко мне, и сердце моё забилось неровно.
— С возвращением, — прошептал он, принимая меня в свои объятия.
Мы некоторое время сидели молча, покачиваясь в кресле, пока я не заметила, что он причёсан, и одежда на нём свежая.
— Ты уходил? — обвинила я, прикоснувшись к воротничку его чистой рубашки.
— Разве я могу два дня подряд ходить в одной и той же одежде? Что подумают соседи?
Я обиженно надулась.
— Ты очень крепко уснула, я ничего не пропустил, — глаза его сияли. — Разговаривала ты немного раньше.
Я застонала:
— И что ты услышал?
В золотистых глазах светилась нежность.
— Ты сказала, что любишь меня.
— Ты и раньше это знал, — напомнила я, потупившись.
— И всё равно, так приятно было услышать.
Я спрятала лицо у него на плече и прошептала:
— Я люблю тебя.
— В тебе теперь вся моя жизнь, — ответил он просто.
Что ещё можно было сказать? Мы покачивались в кресле. В комнате становилось всё светлее.
— Пора завтракать, — небрежно произнёс он, наконец. Уверена — чтобы показать, что помнит обо всех моих человеческих слабостях.
Я схватилась за горло обеими руками и уставилась на него, широко раскрыв глаза. Он посмотрел на меня так, словно я его ударила.
— Шучу, — фыркнула я. — А ты говорил, что я плохая актриса.
Он с отвращением поморщился:
— Не смешно!
— Очень смешно, и ты это знаешь, — но я внимательно всматривалась в золотистые глаза, пока не убедилась, что прощена.
— Может быть, сказать иначе? — спросил он. — Человекам пора завтракать.
— Ну, ладно.
Он перебросил меня через плечо — бережно, но очень быстро, так что у меня перехватило дыхание. Я протестовала, но безрезультатно. Он спустился вниз по лестнице, прошёл на кухню и усадил меня на стул.
Кухня, словно уловив моё настроение, сияла солнечно и ярко.
— А что у нас на завтрак? — весело поинтересовалась я.
Вопрос его слегка обескуражил.
— Эээ, не знаю. А что бы ты хотела? — на мраморном лбу прорезались морщинки.
Я ухмыльнулась и вскочила.
— Всё в порядке. Я умею добывать себе пропитание. Смотри, как охочусь я.
Я взяла миску и коробку хлопьев. Всё время, пока я наливала молоко и доставала из шкафчика ложку, он внимательно наблюдал за мной. Я поставила завтрак на стол и помедлила в нерешительности.