Сумерки
Шрифт:
— Привет, Джаспер! — я робко улыбнулась ему, а потом всем остальным. — Приятно с вами всеми познакомиться… И у вас очень красивый дом, — добавила я вежливо.
— Спасибо, — ответила Эсме. — Мы так рады твоему приходу, — проговорила она искренне, и я вдруг осознала, что она считает меня храброй.
Тут до меня дошло, что Розали и Эмметт отсутствуют, и я вспомнила уклончивый ответ Эдварда на мой вопрос о том, как ко мне относятся остальные.
От этих мыслей меня отвлекло выражение лица Карлайла — он многозначительно и напряжённо
Я из вежливости отвернулась, и взгляд мой упал на рояль, стоявший на возвышении недалеко от двери. Вдруг вспомнила свои детские мечты: выиграть в лотерею и купить для мамы рояль. Играла она не очень хорошо, для своего удовольствия, да и пианино у нас было старенькое. Но я так любила смотреть на неё, когда она играла. В такие моменты она — счастливая и отрешённая — казалась мне каким-то новым, загадочным существом, более значительным, чем просто «мама», к которой я привыкла. Конечно, она пыталась научить и меня, но, как большинство детей, я упиралась и ныла, пока она не отказалась от этой затеи.
Эсме заметила мой взгляд.
— Ты умеешь играть? — спросила она, кивнув в сторону рояля.
Я покачала головой:
— Совсем не умею. Но он такой красивый. Твой?
— Нет, — рассмеялась она. — А Эдвард не рассказывал тебе, что он прекрасный музыкант?
— Нет, — я взглянула на него и получила в ответ деланно бесхитростный взгляд. — Хотя я могла бы догадаться.
Эсме недоумённо приподняла брови.
— Эдвард умеет всё, правда? — пояснила я.
Джаспер фыркнул, а Эсме укоризненно посмотрела на Эдварда.
— Надеюсь, ты не рисовался. Это бестактно, — пожурила она.
— Совсем чуть-чуть, — рассмеялся он. Она как будто смягчилась, и они обменялись быстрым взглядом, который я не поняла, хотя выражение лица Эсме оставалось строгим.
— На самом деле, он даже слишком скромен, — заметила я.
— Ну, сыграй для неё, — предложила она.
— Ты же только что сказала, что рисоваться бестактно, — возразил он.
— У любого правила есть исключения, — ответила Эсме.
— Я хочу послушать, как ты играешь, — вызвалась я.
— Вот и славно, — Эсме подтолкнула его к роялю. Эдвард потянул меня за собой и усадил рядом на скамейку.
Прежде чем повернуться к роялю, он долго, испытующе смотрел на меня.
А потом его пальцы словно обрушились на клавиши, и комнату заполнила мелодия, такая сложная, наполненная таким богатством оттенков, что невозможно было поверить, что её создает лишь одна пара рук. Я открыла рот от изумления и услышала, как кто-то за спиной посмеивается над моей реакцией. Не прерываясь, Эдвард непринуждённо посмотрел на меня и подмигнул.
— Нравится?
— Это ты сочинил? — выдохнула я.
Он кивнул:
— Любимая мелодия Эсме.
Я закрыла глаза и покачала головой.
— Что-то не так?
— Я чувствую себя таким ничтожеством.
Мелодия постепенно замедлялась,
— А на эту меня вдохновила ты, — произнёс он тихо. Полилась сладостная, пронзительно нежная музыка.
Я молчала, не в силах выговорить ни слова.
— А знаешь, ты им понравилась, — оживлённо сказал он. — Особенно Эсме.
Я оглянулась и обнаружила, что огромная комната опустела.
— Куда все делись?
— Полагаю, со свойственной им проницательностью оставили нас наедине.
Я вздохнула.
— Им я понравилась. Но Розали и Эмметт… — я умолкла, не зная, как выразить свои сомнения.
Он нахмурился.
— Не беспокойся по поводу Розали, — сказал он, настойчиво глядя мне в глаза. — Она одумается.
Я скептически поджала губы:
— А Эмметт?
— Ну, он, конечно, считает меня безумцем, но ничего не имеет против тебя. Он пытается урезонить Розали.
— И что же её так расстраивает? — не уверена, что хочу знать ответ.
Он глубоко вздохнул.
— Розали больше всех нас страдает из-за того… кто мы. Ей тяжело пережить тот факт, что в нашу тайну проник посторонний. И она немного ревнует.
— Розали ревнует ко мне? — недоверчиво спросила я. Невозможно представить мир, в котором некто, столь ошеломляюще прекрасный, как Розали, может иметь хотя бы один повод ревновать к кому-нибудь вроде меня.
— Ты человек, — он пожал плечами. — Она хотела бы тоже оставаться человеком.
— О, — пробормотала я, всё ещё оглушённая. — Хотя, даже Джаспер…
— Это моя вина, — сказал он. — Я говорил тебе, что Джаспер выбрал наш образ жизни недавно. И я попросил его сохранять дистанцию.
Я вздрогнула, поняв причину этой просьбы.
— Эсме и Карлайл?.. — быстро спросила я, чтобы не дать ему заметить.
— Счастливы, если счастлив я. На самом деле, Эсме не встревожилась бы, даже если бы у тебя обнаружился третий глаз и перепончатые лапы. Всё это время она ужасно за меня беспокоилась. Боялась, что, когда Карлайл превратил меня, я был слишком юн и потому недополучил что-то очень существенное. Сейчас же она в экстазе — просто задыхается от удовольствия каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе.
— Элис, кажется… в восторге.
— У Элис свой взгляд на вещи, — неохотно проговорил он.
— И ты не собираешься мне это объяснять, да?
С минуту мы разговаривали, без слов. Он понял — я знаю, что он скрывает от меня какую-то тайну. Я поняла — он не готов открыть её. Не сейчас.
— А о чём говорил тебе Карлайл?
Он сдвинул брови:
— Ты заметила, не так ли?
— Конечно, пожала плечами я.
Прежде чем ответить, он несколько секунд задумчиво смотрел на меня.