Сумма теологии. Том IV
Шрифт:
Вторая причина обнаруживается при рассмотрении деятельности, поскольку некоторые действия благи, а некоторые – злы. Но соединенные с действиями удовольствия более сходны с этими действиями, нежели предшествующие им по времени желания. Поэтому, коль скоро желания добрых действий благи, а злых действий – злы, то тем более удовольствия от добрых действий благи, а от злых действий – злы.
Ответ на возражение 1. Как было показано выше (33, 3), вредят рассудительности и препятствуют пользованию разумом не те удовольствия, которые последуют акту разума, а другие, не связанные с ними удовольствия, такие как удовольствия тела. В самом деле, они, как уже было сказано (33, 3), препятствуют пользованию разумом либо путем противопоставления [разуму] желания, покоящегося в том, что противно разуму, что делает удовольствие этически злым, либо путем сковывания разума, как это бывает при супружеском
Ответ на возражение 2. Умеренный человек избегает не всех удовольствий, но только тех, которые неумеренны и противны разуму. То же, что дети и бессловесные твари ищут удовольствий, вовсе не доказывает, что все удовольствия злы, поскольку им даровано Богом их естественное желание, которое подвигает их к тому, что подобает им в силу их естества.
Ответ на возражение 3. Искусство не имеет отношения ко всем видам блага, но – только к созданию внешних вещей, о чем речь у нас впереди (57, 3), в то время как находящиеся в нас действия и страсти в большей мере, нежели искусство, связаны с рассудительностью и добродетелью. Впрочем, существует искусство создания удовольствия, а именно, как сказано в седьмой [книге] «Этики», «искусство приготовления пищи и составления доказательств» [605] .
605
Ethic. VII, 13. Ср.: «…искусство приготовлять умащения или жарить пищу кажется искусством удовольствия».
Раздел 2. Все ли удовольствия благи?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что любое удовольствие благо. В самом деле, как было показано в первой части (5, 6), существует три вида блага, [а именно благо] добродетели, пользы и удовольствия. Но все добродетельное, равно как и все полезное благо. Следовательно, и любое удовольствие благо.
Возражение 2. Далее, как сказано в первой [книге] «Этики», благом самим по себе является то, чего не ищут ради чего-то еще [606] . Но удовольствие не ищется ради чего-то еще; в самом деле, абсурдно спрашивать человека, ради чего ему нужно удовольствие. Следовательно, удовольствие благо само по себе. Но то, что предицируется вещи самой по себе, предицируется ей универсальным образом. Следовательно, всякое удовольствие благо.
606
Ethic. I, 5.
Возражение 3. Далее, желаемое всеми является благом самим по себе, поскольку, как сказано в первой [книге] «Этики», благо есть то, к чему «все стремятся» [607] . Но все, даже дети и бессловесные твари, стремятся к некоторым удовольствиям. Поэтому удовольствие само по себе благо и, следовательно, все удовольствия благи.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «…которые радуются, делая зло, восхищаются злым развратом» (Прит 2:14).
607
Ethic. I, 1.
Отвечаю: в то время как некоторые стоики утверждали, что все удовольствия злы, Эпикур настаивал на том, что удовольствие само по себе благо и что, следовательно, все удовольствия благи. Все они, похоже, заблуждались в силу того, что не замечали различия между тем, что является просто благом, и тем, что является благом некоторого частного индивида. В самом деле, благом самим по себе является [только] то, что является просто благом. То же, что не является благом самим по себе, может быть благом некоторого индивида двояко. Во-первых, поскольку оно подходит ему в силу его настоящего расположения, каковое расположение, однако, не является естественным; так, иногда прокаженному полезно есть ядовитую пищу, которая сама по себе вовсе не подходит человеческой природе. Во-вторых, поскольку нечто неподходящее рассматривается как подходящее. И коль скоро удовольствие – это успокоение желания в некотором благе, то если желание успокаивается в том, что является просто благом, то и удовольствие будет и просто удовольствием, и просто благим. Но если желание человека успокаивается в том, что является благом не просто, а относительно этого вот конкретного человека, то в таком случае его удовольствие не будет просто удовольствием, но конкретно его удовольствием, и при этом оно не будет просто благом, но или благом в некотором отношении, или кажущимся благом.
Ответ на возражение 1. Добродетель и польза вытекают из соответствия с разумом и, таким образом, добродетельное или полезное не может не быть благим. Но удовольствие вытекает из соответствия с желанием, которое иногда стремится к тому, что противно разуму. Следовательно, не каждый объект удовольствия бывает благим в этическом порядке, каковой порядок вытекает из порядка разума.
Ответ на возражение 2. Причина, по которой удовольствие не ищется ради чего-то еще, та, что удовольствие суть успокоение в цели. Но цель может быть как благой, так и злой, хотя ничто не может быть целью иначе, как только в той мере, в какой оно является благом того или иного человека; сказанное справедливо и в отношении удовольствия.
Ответ на возражение 3. Все стремятся к удовольствию постольку, поскольку все стремятся к благу (ведь удовольствие – это успокоение желания в благе). Но подобно тому, как не всякое желаемое благо является истинным и самим по себе благом, точно так же не всякое удовольствие является истинным и самим по себе благим.
Раздел 3. Является ли какое-либо из удовольствий наибольшим благом?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что ни одно из удовольствий не может быть самым большим благом – ведь ничто из порожденного не может быть наибольшим благом, поскольку порождение не может быть конечной целью. Но удовольствие является следствием порождения, поскольку, как уже было сказано (31,1), вещь получает удовольствие в результате устроения в соответствии с собственной природой. Следовательно, никакое удовольствие не может быть наибольшим благом.
Возражение 2. Далее, наибольшее благо не может быть улучшенным путем прибавления [к нему чего-то еще]. Но удовольствие может быть улучшено путем прибавления, поскольку удовольствие с добродетелью лучше, чем удовольствие без добродетели. Следовательно, удовольствие не является наибольшим благом.
Возражение 3. Далее, наибольшее благо, будучи благом через самое себя, есть универсальное благо, поскольку то, что является таковым через самое себя, превосходит то, что является таковым акцидентно. Но, как уже было сказано (2), удовольствие не является универсальным благом. Следовательно, удовольствие не является наибольшим благом.
Этому противоречит следующее: наибольшим благом является счастье, поскольку оно – цель человеческой жизни. Но счастье сопряжено с удовольствием, о чем читаем [в Писании]: «Полнота радости – пред лицом Твоим, блаженство – в деснице Твоей вовек» (Пс. 15:11).
Отвечаю: Платон не соглашался ни со стоиками, которые утверждали, что все удовольствия злы, ни с Эпикуром, который утверждал, что все удовольствия благи, но говорил, что некоторые из них благи, а некоторые – злы, и притом никакое удовольствие не может быть высшим или наибольшим благом. Но если исходить из его аргументов, то видно, что он допустил двоякую ошибку.
Во-первых, [его ошибка заключается] в следующем: видя, что чувственное и телесное удовольствие состоит в некотором движении и «становлении», что очевидно в случае насыщения пищей и т. п., он заключил, что все удовольствия являются результатом некоторого «становления» и движения, и коль скоро «становление» и движение – это действия чего-то несовершенного, то из этого он сделал вывод, что удовольствие лишено природы предельного совершенства. Но если речь идет об умственных удовольствиях, то это очевидно не так, поскольку удовольствие получают не только при «становлении» знания, как, например, когда некто учится или исследует, но также и в процессе созерцания, когда пользуются уже приобретенным знанием, о чем было сказано выше (32, 8).