Сумма теологии. Том IV

Аквинский Фома

Раздел 3. Отличается ли удовольствие от радости?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что удовольствие в целом суть тоже, что и радость. В самом деле, страсти души различаются согласно своим объектам. Но у удовольствия и радости один и тот же объект, а именно обретенное благо. Следовательно, радость в целом суть то же, что и удовольствие.

Возражение 2. Далее, одно движение не может завершаться двумя пределами. Но одно и то же движение желания завершается радостью и удовольствием. Следовательно, удовольствие и радость в целом суть одно и то же.

Возражение 3. Далее, если радость отличается от удовольствия, то похоже на то, что по той же причине от удовольствия следует отличать веселость,

экстаз и бодрость, то есть полагать их различными страстями души. Но это, похоже, не соответствует действительности. Следовательно, радость не отличается от удовольствия.

Этому противоречит следующее: никто не говорит о радости неразумных животных и в то же время никто не отрицает наличия в них удовольствия. Поэтому радость – это не то же самое, что и удовольствие.

Отвечаю: радость, по утверждению Авиценны [526] , это своего рода удовольствие. Тут следует иметь в виду, что как некоторые желания являются природными, а некоторые подчинены не природе, а разуму о чем уже было сказано ранее (30, 3), точно так же и некоторые удовольствия являются природными, а некоторые – не природными, а разумными. Или, иными словами, а именно словами Дамаскина и Григория Нисского, «удовольствия бывают душевные и телесные» [527] . Итак, мы получаем удовольствие равно и от того, что мы желаем по природе, и от того, что мы желаем по распоряжению разума. Но мы не говорим о радости иначе, как только в том случае, когда удовольствие связано с разумом, и потому мы не приписываем неразумным животным радость, но – только удовольствие.

526

De Anima IV

527

De Fide Orth. Il; Nemesius, De Nat. Horn.

Затем, желаемое нами естественным образом может быть также объектом разумного желания и удовольствия, но не наоборот. Следовательно, любой объект удовольствия может в разумных существах служить также и объектом радости. Тем не менее он не всегда является объектом радости, поскольку возможно ощущение телесного удовольствия, не сопровождаемое радостью в разуме. Следовательно, удовольствие простирается на большее количество вещей, чем радость.

Ответ на возражение 1. Поскольку объектом желания души является схваченное благо, то разнообразие схватывания, так сказать, следует относить к разнообразию объекта. Поэтому душевные удовольствия, которые еще называют радостями, в целом отличны от удовольствий, которые являются только удовольствиями. Все это было разъяснено нами выше, когда речь шла о вожделениях (30, 3).

Ответ на возражение 2. Подобное различие наблюдается также и в случае вожделений, так что удовольствие следует соотносить с вожделением, а радость – с желанием, которое, похоже, в большей мере относится к вожделению души. Следовательно, в соответствии с различием движений надлежит проводить различение и покоев.

Ответ на возражение 3. Все указанные именования относятся к удовольствию и восходят к следствиям удовольствия; так, веселость (laetitia) происходит от «расширения» сердца, экстаз – от внешних признаков внутреннего удовольствия, проявляющихся настолько, насколько внутренняя радость выходит за пределы своих границ, а бодрость – от некоторых специальных признаков и следствий веселости. Впрочем, все эти имена, похоже, в первую очередь надлежит относить к радости, поскольку мы используем их только применительно к разумным сущностям.

Раздел 4. Присутствует ли удовольствие в умственном желании?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что удовольствие не присутствует в умственном желании. Ведь сказал же Философ, что «удовольствие является чувственным движением» [528] . Но чувственное движение не находится в умственной силе. Следовательно, удовольствие не присутствует в умственном желании.

Возражение 2. Далее, удовольствие – это страсть. Но страсти находятся в чувственном желании. Следовательно, удовольствие находится только в чувственном желании.

528

Rhet. I.

Возражение 3. Далее, удовольствие общо нам и неразумным животным. Следовательно, оно может находиться только в таком месте, которое общо нам и неразумным животным.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Обретайте удовольствие в (осподе» [529] (Пс. 36:4). Но Бога можно достичь только умственным, а никак не чувственным желанием. Следовательно, удовольствие может находиться в умственном желании.

Отвечаю: как было сказано выше (3), некоторые удовольствия последуют схватыванию разума. Но когда разум схватывает что-либо, то в движение приводится не только связанное с некоторой частной вещью чувственное желание, но также и умственное желание, которое называется волей. И в этом случае в умственном желании, или воле, будет присутствовать удовольствие, но не телесное, а то, которое мы называем радостью.

529

В синодальном переводе: «Утешайтесь Господом».

Впрочем, между удовольствиями той и другой силы существует еще то различие, что удовольствию чувственного желания сопутствует телесное изменение, тогда как удовольствие умственного желания – это простое движение желания. Поэтому Августин говорит, что «[страстное] желание и радость есть не что иное, как воля, сочувствующая тому, чего мы хотим» [530] .

Ответ на возражение 1. В приведенном определении Философ использует понятие «чувственное» в широком значении этого слова, т. е. применительно к любому виду восприятия, поскольку [в другом месте] он говорит, что «удовольствие может быть при всяком чувстве, так же как при мышлении и умозрении» [531] . Кроме того, мы вправе предположить, что он дает определение удовольствию чувственного желания.

530

De Civ. Dei XIV, 6.

531

Ethic. X, 4.

Ответ на возражение 2. Удовольствие является страстью в собственном смысле слова только тогда, когда ему сопутствует телесное изменение. Но в умственном желании ничего подобного не наблюдается, поскольку оно суть простое движение желания, и то же самое можно сказать о Боге и ангелах. Поэтому Философ говорит, что «Бог всегда наслаждается одним и простым удовольствием» [532] , а Дионисий в конце [трактата] «О небесной иерархии» замечает, что «ангелы невосприимчивы к нашему исполненному страстью наслаждению, но сорадуются Богу с несокрушимым весельем» [533] .

532

Ethic. VII, 15.

533

De Coel. Hier. XV, 9.

Ответ на возражение 3. Мы можем испытывать не только те удовольствия, которые общи нам и бессловесным животным, но и те, которые общи нам и ангелам. Ведь сказал же Дионисий, что «святые мужи часто бывают причастны ангельскому наслаждению». [534] И точно так же доступные нам удовольствия обнаруживаются не только в общем нам и бессловесным животным чувственном желании, но и в общем нам и ангелам умственном желании.

534

Ibid.