Сундук с проклятием. Чаша из склепа (сборник)

Белогоров Александр Игоревич

– Ну дела… – озадаченно протянул мальчик. – Это какая же?

Алина вкратце пересказала утренний разговор и описала свою собеседницу. Пашка только удивленно качал головой.

– Ну ладно Егоровна чудная была, – проговорил он после небольшой паузы. – Но Дарья Игнатьевна вроде нормальная тетка. Вот разве что малость на религии сдвинута.

– Хорошо, если малость! – усмехнулась Алина. – И чего они вдруг на мой крестик взъелись?

– Дай-ка я его получше рассмотрю! – попросил Пашка.

В этой просьбе не было

ничего особенного, но девочка медлила и снимала ключ-крестик как-то нехотя, словно раскрывала что-то, не предназначенное для постороннего глаза. Она и представить себе не могла, что до такой степени успела привыкнуть к полезному украшению, можно сказать – сродниться с ним. Не спешила она и передавать его Пашке, а когда все-таки через силу разжала кулак, ощутила жуткое волнение, почти панику. Это продолжалось до тех пор, пока крестик находился в руке у мальчика. Впрочем, длилась такая ситуация всего несколько секунд. Не выдержав, Алина резко выхватила свой талисман с его ладони и повесила на шею. Только после этого она наконец успокоилась. Ей было неловко за свое странное поведение, особенно под удивленным Пашкиным взглядом, но при этом ее не покидало странное ощущение, что она все сделала правильно, избежав неведомой, но серьезной опасности.

– А он тяжелый! – озадаченно проговорил мальчик. – И как ты такой на шее носишь!

– Да? А мне так не кажется! – в свою очередь удивилась Алина. Она подумала, что такое восприятие может быть вызвано Пашкиной болезнью, которая представлялась ей все более серьезной.

– Вы, девчонки, вообще всякую тяжесть любите таскать!

– Это какую же?

– Серьги всякие, цепочки, колечки…

– Красота требует жертв! – притворно вздохнула Алина.

– Зачем? – искренне удивился Пашка. – Ты же и так красивая!

От такого признания Алина даже смутилась и покраснела. Однако она поняла, что это не был обычный комплимент, а Пашка просто высказал то, что думал, без всякой задней мысли. А от этого его слова казались еще более приятными.

– Так что там с крестиком? – спросила она, резко возвращаясь к прежней теме разговора. – Разглядел что-нибудь?

– Толком не успел, – признался Пашка, еще раз внимательно посмотрев на девочку, по-видимому, не понимая причин ее странного поведения, и, слегка помедлив, задумчиво продолжил: – Но где-то я это видел…

– Что видел? – не поняла Алина.

– Узор этот. А может, и крест целиком…

– Узор ты на вышивках в нашем доме мог видеть. Он почти такой же.

– Может быть, – покачал головой Пашка. – Но, по-моему, и где-то еще…

– Ты уж постарайся вспомнить! – серьезно попросила Алина.

– Я же его во сне сегодня видел! – воскликнул мальчик и с размаху хлопнул себя по лбу. Это резкое телодвижение стоило ему дорого. Приступ кашля не утихал с минуту, а чтобы его унять Пашке пришлось согнуться едва ли не пополам.

– Знаешь что, давай-ка лучше я тебя домой провожу! – решила Алина. – Нечего тебе в таком состоянии по улицам разгуливать! А пока будем идти, расскажи, что за сон.

– Да я и сам толком не помню… – судя по тому, что мальчик послушно повернул назад, ему было действительно худо. – Я пока на крестик смотрел, в голове что-то промелькнуло. А потом забылось… Вот…

– Если вспомнишь, расскажи, хорошо?

– Расскажу. Если опять не забуду.

– Тогда запиши.

– Угу! – Пашка кивнул. – Говорят, такие чудаки есть, которые сны записывают, а потом толкуют. Вроде бабок неграмотных. Это увидеть – к добру! Это – к худу!

– Они психоаналитиками называются, – пояснила девочка. – Им за то, что они чужие сны анализируют, большие деньги платят.

– Психо… Чудно! – усмехнулся мальчик. – Неужели к ним кто-то ходит?! Кроме психов, конечно…

Алина улыбнулась его реакции и вдруг подумала о том, что такой толкователь снов, хоть бабка, хоть психоаналитик, не помешал бы сейчас и ей. Уж больно много странного происходило в последнее время.

– Они через сны пытаются понять, что у человека на уме, – снова разъяснила она.

– А то он сам не знает!

– Может, и не знает, – серьезно подтвердила девочка. – Иногда человек в чем-то даже сам себе признаться не может.

– Ну дела! – видно было, что Пашку ее доводы не убедили. – Это как же надо пить, чтобы самого себя не помнить! Хотя у нас в деревне был один такой…

– Да это все не то! – Алина не знала, смеяться или сердиться.

– Мало ли что кому во сне привидится! – толкование снов по-прежнему казалось Пашке пустым занятием. – Вот мне вчера…

– Так ты вспомнил?! – воскликнула Алина.

– Угу! – кивнул Пашка.

– И что же там?

– Да такая ерунда, что и говорить неудобно… – он замялся.

– А все-таки? – настаивала девочка.

– Ну, там… – Пашка покраснел. Он не знал, с чего начать.

– Все без утайки! – предупредила Алина, решив, что мальчик хочет скрыть часть своего сновидения, которое она отчего-то полагала очень важным. А то и вообще сочинит чего-нибудь на ходу. Хотя нет, от Пашки ожидать такого подвоха трудно. А вот умолчать о чем-нибудь может.

– Ну, там… – мальчик снова замялся.

– Это я уже слышала. Дальше-то что? – Алина начинала терять терпение.

– Ну, вот… – на этот раз Пашка начал свой рассказ с небольшой вариацией. – Там, значит, ты тоже была…

– Интересно! И что же я там делала? – мальчика по-прежнему приходилось понукать.

– Иголкой меня колола, – признался, наконец, Пашка.

– Это как же?! – удивилась Алина.

– Я в каких-то нитках был, как в паутине, запутанный, – пояснил мальчик. – А ты меня в грудь колола какой-то иголкой огромной. И сама была ростом с колокольню. Вот…