Суперфрау из ГРУ
Шрифт:
Официально они, естественно, не разводились. Рольф развода не хотел, а Урсула не желала привлекать к себе внимание в Шанхае, где каждый шаг обсуждался в десятках гостиных. Поэтому ей необходимо было найти легальное обоснование для своего пребывания в Мукдене. Тогда она вспомнила о книготорговле. Урсула посетила несколько книжных магазинов, и ей удалось найти работу представителя шанхайской книготорговой фирмы «Эванс и K°». По ценам фирмы она закупила небольшую библиотечку, взяла с собой каталоги. И получила самое главное — документ, подтверждающий, что она представляет данную фирму в Манчжурии. Предполагалось, что будущими покупателями должны стать представители японской администрации, персонал больниц, студенты и японские промышленники. Урсула заказала визитную карточку и фирменный конверт. Как «представитель фирмы», она могла не только жить в Мукдене, но и разъезжать по стране, что подчас требовалось по работе.
Гриша Стронский, узнав, что Урсула в Шанхае, навестил ее. Эта встреча не была нарушением конспирации, так как шанхайское общество знало об их знакомстве. Скорее могло бы показаться странным, если бы он не нанес ей визита. Свидание это обрадовало Урсулу. Она рассказала Грише о жизни его брата, с которым встречалась в Москве.
Перед отъездом из Шанхая Иоганн и Урсула закупили необходимые для сборки передатчика части и рассовали их по чемоданам. Это был дополнительный риск, но ничего другого им не оставалось — едва ли они смогли бы найти все необходимое в Мукдене. Это были мелкие детали и две трубки, размером с брикетную плитку. На маньчжурской границе чемоданы вскрыли, но китайские таможенники детективов не читали и не обратили на радиодетали ни малейшего внимания.
В мае 1934 года Иоганн и Урсула прибыли в Мукден и остановились в отеле Ямато.
— Оставь на столе пишущую машинку и свое удостоверение, — предложил Иоганн. — Облегчим шпикам работу. Кстати, в отеле тонкие стены со множеством ушей, не вздумай говорить здесь о деле.
— Не надо учить меня конспирации, — обиделась Урсула. — Лучше поищи трансформатор.
Трансформатор был единственной крупной деталью передатчика. Его они надеялись раздобыть в Мукдене. Однако оказалось, что в Мукдене нельзя купить радиодетали вообще. Неподалеку располагался Тяньцзень, можно было бы попытать удачи там, но, как привезти его? Как замаскировать и доставить кусок железа, очень тяжелую болванку, каждая сторона которой равнялась примерно двадцати сантиметрам? Это сразу вызовет подозрения. И Иоганну пришлось снова отправиться в Шанхай.
Он решил попросить о помощи Рольфа. Муж Урсулы живо откликнулся на просьбу. В их шанхайской квартире было большое клубное кресло. Иоганн и Рольф извлекли набивку и закрепили трансформатор проволокой между пружинами, затем вновь приладили набивку и отправили это кресло с сюрпризом по новому адресу Урсулы в Мукден. Однако посылка оказалось, действительно, с сюрпризом. Когда прибывшее кресло распотрошили, оказалось, что проволока порвалась. Хорошо, что в последний момент кто-то из мужчин дополнительно укрепил трансформатор шпагатом, на котором он теперь и держался. Урсула схватилась за голову:
— Одно-два неловких движения при погрузке — и он бы выпал! Он едва прибит обивкой! — воскликнула она.
Действительно, в условиях повальной шпиономании, распространенной у японцев, этот случай поставил бы под подозрение и деятельность Урсулы, и ее личность.
— Согласись, что мы с Рольфом серьезно относимся к делу! — усмехнулся Иоганн. Но это должно послужить для нас всех уроком. Здесь надо работать вдвойне, втройне осторожней.
В 1931 году Япония оккупировала Манчжурию. Правительство Чан Кай-ши не склонно было оказывать сопротивление агрессорам. Другое дело местные войска, которые под руководством генералов Ма Чжан-шаня, Ли Ду, Дин Чао, Су Бинвэня оказали японской армии сопротивление. К военным присоединились добровольцы из местного населения. Однако без поддержки правительства их борьба была обречена. Вскоре сопротивление войск было сломлено, на территории Манчжурии создано марионеточное государство. На границе осуществлялся жесткий контроль, активно действовали японская и местная контрразведка.
Тогда, начиная с весны 1932 года, под руководством Компартии стали создаваться партизанские отряды. Через год, 15 мая 1933 года, маньчжурский комитет КПК принял решение о создании на основе этих партизанских отрядов народно-революционной армии. Всего сформировали шесть корпусов НРА, первый из которых был создан уже в сентябре 1933 года. Но в то время, когда Иоганн и Урсула прибыли в Мукден, большая часть партизанского движения еще не была оформлена в регулярную армию.
Коминтерн, естественно, принимал самое живое и активное участие в этой борьбе. Исполком Коминтерна обязал компартии всех стран всем, чем возможно, поддерживать КПК. Нетрудно догадаться, что основную помощь оказывал Советский Союз, в частности, китайские товарищи обучались в СССР методам партизанской войны. Для работы с этими отрядами и были посланы Иоганн и Урсула. Они должны были осуществлять связь между партизанами и СССР, передавать информацию и запросы отрядов, консультировать партизан и, если нужные рекомендации не мог дать Иоганн, запрашивать их из Москвы. В то время партизанские отряды еще не вели серьезных боев с японцами. Они совершали диверсии на транспорте и в промышленных центрах, нападали на японские штабы. Наши разведчики знали клички и конспиративные пункты для встреч с партизанами. Им предстояло иметь дело с тремя руководителями отрядов.
Сразу после приезда в Мукден партнеры, прежде всего, должны были согласовать условия своих встреч с партизанами и найти подходящую квартиру, где бы они могли смонтировать передатчик и начать на нем работать. В соответствии с тем правилом, что необходимо, в первую очередь, оберегать руководителя группы, решено было, что встречаться с партизанами и работать на передатчике будет Урсула. У нее была превосходная память, и все равно, каждый вечер после отъезда из Москвы она восстанавливала в памяти место и время встреч, схему кода передач. Иоганн с трудом согласился на такое распределение ролей, однако что положено — то положено.
Через несколько дней после приезда наступал срок встречи с китайцем по имени Ли в Харбине. Миша еще не оправился после перенесенного коклюша, и Урсула не хотела брать его с собой в длительную поездку. Поэтому с ним пришлось остаться Иоганну, который был снабжен обширным списком рекомендаций, вплоть до уловки, к которой необходимо прибегать, чтобы заставить ребенка выпить рыбий жир. Несколько успокоенная, Урсула отправилась в Харбин.
Город не понравился Урсуле. Она вспоминала потом, что из всех городов, в которых она побывала, Харбин был самым ужасным. Кроме неизменных китайцев и японцев, здесь жило множество русских эмигрантов. Почти все они остались без средств, многие тяжело переносили эмиграцию, были полностью деморализованы. На улицах днем было полно русских нищих, а вечером город наводняли воры-наркоманы и проститутки. Было опасно ходить вечером по улицам. В этой обстановке Урсулу совсем не радовало место встречи — у входа на отдаленное кладбище. Проклиная в душе харбинских «конспираторов», она отправилась поздно вечером на пустынную окраину города. «Надо же додуматься до такого места встречи!» — думала она, провожая взглядом спотыкающегося пьяницу на пустой ночной улице. Она напряглась — казалось, кто-то смотрит ей в спину. Впрочем, мертвых Урсула не боялась — зато боялась живых. За то недолгое время, что она провела здесь, к ней дважды пытались приставать. Урсула прождала двадцать минут — Ли не пришел. Она отправилась в гостиницу. На следующий вечер она снова пришла на то же место, опять двадцать минут не менее «приятного» ожидания — и снова никто не пришел.
Расстроенная, она вернулась в Мукден. Иоганн и Миша ужинали, напарник кормил мальчика кашей с ложки. Она остановилась в дверях, любуясь трогательным зрелищем. От ее внимательного взгляда не укрылось, что Иоганн был обрадован — он уже начинал тревожиться из-за ее долгого отсутствия. Но, когда Урсула рассказала ему, почему задержалась, он помрачнел.
— Ты уверена, что ждала там, где надо и в условленное время? — спросил он даже с каким-то подозрением. Неудач в работе он не переносил.