супермаркет
Шрифт:
И они громко смеялись уже вдвоем.
Шло время, Витюша отправился в школу. Деньги на форму, портфель и новые туфли дал Федор. Мать опять заплакала и начала было его благодарить, но он прервал ее словами:
– Да что ж ты глупая такая? Он же мне вместо сына!
– Глупая, да не совсем... Я ведь знаю, что ты мог и жениться, а не сидеть здесь с чужим дитем. Вон сколько одиноких баб в подушку плачут!
– Уймись!
– сердито прикрикнул на разговорившуюся женщину Федор и, стуча деревяшками, покатился в свою комнату.
Учиться было весело! Витюша приходил со
– Это сколько же на свете всего интересного!
– говорил тот и качал головой.
– А я еле четыре класса окончил, больше не захотел учиться, да и работы по хозяйству в деревне было хоть отбавляй.
И они заучивали вместе стихи, решали задачи, зубрили правила.
Начальную школу Витюша закончил на отлично. Если бы Федор сдавал экзамены, его оценки были бы не ниже. Жарким летом, когда семь классов были позади, Федор умер. В последнее время ему нездоровилось, большую часть дня он лежал на кровати, укрывшись до подбородка толстым ватным одеялом, но все же постоянно мерз.
– Витюша, - сказал он как-то незадолго до смерти после обтирания мокрым полотенцем, что заменяло умывание по утрам, - под матрацем деньги на похороны. Остальные отложи, купишь костюм, как школу закончишь. Орден и медали сохрани, пусть останутся обо мне на память. Держись хороших людей, плохих сторонись.
На похоронах Витюша плакал, не стесняясь слез: они с матерью осиротели второй раз.
– Теперь на тебе долг, сын, - сказала ему, как взрослому, мама, - встретишь хорошего человека, попавшего в беду, помоги ему. В память о Федоре.
Политехнический институт Витюша закончил, как того хотел Федор, и обосновался на малюсенькой должности в управлении. Теперь его называли Виктором Ивановичем, и на работу он ходил в костюме с галстуком, но в душе оставался веселым и добрым Витюшей. Здоровье по-прежнему не было крепким, он часто простужался и болел.
Студенческую пору не зря называют незабываемой. Все свободное время он проводил у однокурсников в общежитии, где впервые познал юношеские радости жизни: закурил, выпил сто граммов, проснулся в кровати с девушкой. Были приключения и серьезнее. Однажды, когда все общежитие гудело, отмечая счастливое окончание летней сессии и готовясь разъехаться по домам, один из друзей, сидевших за столом, задумчиво разглядывал пустую бутылку.
– Что ж они так быстро заканчиваются?
– задал он вполне философский вопрос.
– Выкини ее и дело с концом, сейчас за другой сгоняем.
Было бы предложено! Выброшенная в окно бутылка на асфальте разлетелась на мелкие осколки со звуком разорвавшейся гранаты. Раздался чей-то испуганный крик.
Витюша, сидевший у окна, выглянул, стараясь разглядеть кричащего, но быстро отпрянул, увидев институтского комсомольского вожака, которого за глаза все называли Быком. Злополучная бутылка приземлилась недалеко от него.
– Ребята, бежим, Быка едва не убили!
– прошептал он в ужасе.
Уровень опасности компанией был оценен моментально: водка допита, стол приведен в порядок. Друзья, прихватив пустые бутылки, скрылись в других комнатах.
Быков,
– Уже неделю не показывался. А что случилось?
Быков вкратце рассказывал и заканчивал повествование так:
– Увидите, передайте! Убью гаденыша!
Зашел он и в комнату, где жили его сокурсники. Там, выслушав его историю, предложили отметить событие.
– Счастливо отделался!
– Брось, Бык! Не убили же!
– Ты не фриц, такого с первой гранаты не положишь!
– Посмотри, Бык, на это дело с другой стороны. Счастье, что живой остался, а счастье не пропьешь.
Хороший аргумент - сильная штука! Быков немного подумал, почесал в затылке и согласился.
Поздно ночью друзья вернулись в комнату и стали укладываться спать. Витюша домой не поехал, потому что предпочитал не показываться выпившим на глаза матери. Спать валетом на одной кровати было не очень удобно, но что поделаешь... Зашел разговор о том, что все могло бы окончиться иначе.
– Хоть у Быка башка и крепкая, но вряд ли бы выдержала.
– И все бы мы загремели.
– Не все, если бы живым остался, то указал на Витюшу.
– Его в тюрьму, а нас из института.
– Так не я же бутылку бросил!
– пытался оправдаться тот.
– Не надо быть таким любопытным и высовывать свой нос, - услышал Витюша в ответ.
Спорить с этим было трудно.
Наконец сошлись на том, что в следующий раз надо быть умнее и закрывать не только двери, но и окно. Все уже спали, только Витюша лежал и думал о том, как слепой случай может в одну секунду изменить судьбу человека.
Девушки Витюшу любили, но в качестве будущего мужа не рассматривали. Ему было хорошо поплакаться, если бросал парень, или попросить о чем-нибудь. Он рад был выслушать и помочь. И часто случалось, что успокаивать сокурсницу Витюша продолжал в ее комнате за закрытой на ключ дверью. Сам он был влюбчив, но через неделю - другую искренне удивлялся, что отдал предпочтение этой, а не другой.
На последнем курсе, когда чаще всего студенты женятся, Витюше было не до этого: болела мама. К тому времени из барака они переехали в новую квартиру, правда, маленькую и с проходными комнатами, но все равно это было счастьем. Витюша, с детства приученный Федором к домашней работе, легко справлялся со всеми делами. Мама успела порадоваться и диплому, и первой зарплате сына.
– Как хорошо, что у тебя два отца было, - часто говорила она, - разве бы я одна сумела такого сына вырастить!
В голосе ее слышалась гордость.
Мамы уже не стало, когда у Виктора впервые появились длительные отношения с женщиной. Ее звали Ирочкой, и работала она здесь же машинисткой. Он был очарован робкой улыбкой, которая так красила ее лицо, тонкими пальчиками, ловко порхающими над пишущей машинкой. Беда была лишь в одном: Ирочка имела мужа. Он работал снабженцем на большом заводе, часто ездил в командировки, и это позволяло любовникам регулярно встречаться на квартире Виктора.