супермаркет
Шрифт:
Девушка пролежала дома пару недель. Веня приходил каждый день и помогал ей с уроками. Класс был выпускной, запускать материал было нельзя. В один из дней, когда обед был съеден, все уроки сделаны, а Соня начала расспрашивать о классных новостях, Веня вдруг неожиданно спросил:
– И когда же ты собиралась рассказать о художествах Ларисы? Я сегодня случайно узнал обо всем.
– Никогда, - не задумываясь, честно ответила Соня, - зачем тебя в это впутывать?
Лицо юноши стало отстраненным и чужим. Он пожал плечами, но голос прозвучал даже несколько мягче, чем всегда.
–
Уверенность Сони в правильности своего поступка сразу куда-то исчезла, и на глаза навернулись слезы.
– Не говори так, не говори, - прошептала она.
– Ты хоть понимаешь, что сделала? Ты усомнилась во мне, в том, что я смогу тебя защитить. Получается, что я - слабак, пустое место. Зачем я тебе такой, Соня?
Голос по-прежнему был обманчиво мягок, и это еще больше страшило девушку.
– Прости, я не хотела тебя обидеть, - не поднимая головы, сквозь слезы снова зашептала она.
– Ты мне очень нужен.
– Если все так, то ты должна уяснить, что я - главный и решаю все твои и свои проблемы, а ты - добрая умная Сонечка. Согласна?
Она поспешила кивнуть головой, потому что поняла, что он не шутит и только на таких условиях все может остаться по-прежнему. Веня обнял ее и легко прижал к себе.
– Вот так-то лучше, а теперь поцелуй меня.
Это был их второй поцелуй. Девушка часто мечтала о нем, поэтому и потянулась послушно к губам юноши. Поцелуй оказался слишком старательным, неумелым, и она это почувствовала сразу. Веня же, необидно рассмеявшись, лишь сказал:
– Не так, Сонечка, не так.
Его поцелуй был совсем другим: жадным, глубоким, наполненный тайными желаниями. У Сони тут же закружилась голова. Веня медленно отстранился: он казался довольным собой.
Во время перемен в классе всегда было шумно. Лариса, окруженная подругами, о чем-то увлеченно рассказывала, кто-то готовился к следующему уроку, а те, кто выходил покурить, уже вернулись. Все были в сборе. Вот- вот должен был прозвенеть звонок. Пора осуществить задуманное наступила, и Веня так, чтобы слышали все, окликнул Ларису.
– Слушай, - улыбаясь, громко сказал он, - я вчера в гостях у Седого был. Он просил передать привет, хочет увидеться. Рассказывал, как летом вы классно оттянулись.
При упоминании о Седом все замолчали. Он был настоящим отморозком и личностью в их районе хорошо известной: недавно вышел из заключения и теперь старательно зарабатывал новый срок. Лариса, вмиг утратившая свой гонор, с испугом смотрела на Веню, а он, сделав паузу, продолжил:
– Я с женским полом, Лариса, не воюю, но если ты еще раз хоть словом обидишь Соню, я сразу забуду об этом. Мне продолжить о Седом?
Лицо девушки покрылось красными пятнами, и она, опустив глаза, с трудом выдавила из себя:
– Не надо. Я поняла.
Зазвенел звонок, и все стали рассаживаться по своим местам. Лариса, схватив сумку, выбежала из класса.
Время шло, и все привыкли к тому, что сложилась новая пара. Лариса, казалось, успокоилась и больше детскими выходками не докучала. Новый год Соня встретила в семье Вени, познакомившись, наконец-то, с бабушкой и мамой. Девушка очень волновалась,
В час ночи, как и было обещано родителям, Соня вернулась домой на такси. Они почему-то не вызвали лифт и стали медленно подниматься на четвертый этаж. На третьем оказалось неожиданно темно, видимо, перегорела лампочка, и Веня на прощание коротко поцеловал ее, а потом сделал то, чего не делал раньше: расстегнув свою, потом Сонину куртку, крепко прижал девушку к себе. Он никогда не был так близко, и это ее волновало, очень волновало.
– Сонечка, - услышала она, - я не знаю, как получилось, но мне с тобой легко и просто, и я не хочу, чтобы это закончилось. Скажи, если какой-нибудь человек постарается убедить тебя, что я не очень хороший человек, ты поверишь и бросишь меня?
– Ты можешь меня обидеть?
– уточнила Соня.
– Нет, никогда.
– Тогда все остальное неважно, я тебя не оставлю.
– Слово?
– Слово!
Они еще немного постояли возле двери квартиры, и он второй раз посмотрел на часы.
– Устал?
– в ее голосе было сочувствие.
– Спать хочу, - согласился он.
– Пойду домой.
Подарок Вени оказался со смыслом, и это было очень приятно. На гладкой черной поверхности подставки лежал светлый слепок женской ладони, а на ней - сердце. Соня задумчиво погладила его пальцами, а потом поцеловала. Подарок после недолгих размышлений был спрятан в письменном столе: не хотелось волновать излишне впечатлительную маму.
Уже лежа в кровати, Соня неожиданно подумала, что сонным и усталым при прощании Веня не выглядел. Скорее всего, решил заглянуть к друзьям, о существовании которых она знала, хотя никогда их не видела. Ну и что, подумала она, засыпая, главное, что он обещал позвонить завтра.
Потом, много лет спустя, она часто вспоминала этот разговор и удивлялась тому, как легко он подводил ее к нужным ему обещаниям и как легко эти обещания она давала. Он всегда был великим манипулятором, а она еще много лет оставалась доброй милой простушкой, верящей каждому сказанному им слову.
После зимних каникул учителя совсем потеряли чувство меры: задавали много и ни на день не давали расслабиться. Как и прежде, Веня редко приглашал девушку куда-нибудь, предпочитая заходить к ней после уроков и проводить вместе за учебниками пару - тройку часов. Где он пропадал вечерами, Соня не знала, но в том, что не сидел дома, почему-то была уверена. Однако это было неважно, потому что он всегда возвращался к ней.
В то время девушку больше волновало другое: он редко целовал ее, так же редко прикасался и не говорил нежных слов. Судя по книгам и фильмам, влюбленные себя вели иначе. Или Веня не влюблен? Но она... Изъяви он желание, она бы бросилась ему на шею и согласилась на все. Такие мысли пугали, но поговорить об этом мамой было стыдно. Оставалось страдать молча.