Супермен должен умереть
Шрифт:
— Я понятия не имею, как это происходит, — сказал я. — Отчего это меня и нервирует.
— Да результаты их работ вообще никто, кроме них самих, толком и не понимает, — сказал Харитонов. — Есть специальные люди, их два, которые переводят это все на более-менее человеческий язык и отправляют результаты начальству. А уж начальство потом решает, кто и что должен знать. А у нас с тобой просто разный уровень доступа к любой информации, и это логично потому что я — офицер, а ты — стажер. И тот факт, что ты супермен и джокер, в этой человеческой иерархии не делает тебя лучше или выше меня.
Похоже, я его все-таки достал, раз он так недвусмысленно
— А ты мне тогда другое расскажи, офицер и джентльмен, — попросил я. — Вы меня на ликвидацию Суховея для чего взяли? Что, других способов машины глушить в двадцать первом веке не придумано, что ли? Или вы меня кровью повязать хотели? Типа, помог Суховея замочить, и нет пути назад?
— Господи, да откуда ты свалился на мою голову? И где ты таких понятий поднабрался? Кровью повязать… Зачем нам тебя кровью вязать, если ты сам к нам пришел? Побегал да пришел, потому что понимаешь, что одиночки сейчас не рулят, что одиночкой ты не выживешь, одинокие волки только в кино себя хорошо чувствуют, а ты — обычный человек, и надо прибиваться к стае, а самой влиятельной силой на этой территории до сих пор является управление. И. Ты. Сам. К. Нам. Пришел.
— Выдыхай, капитан, — сказал я. В конце концов, даже если мотив был именно таким, Харитонову могли об этом и не рассказать. А может и правда к гаишникам за спецсредствами не было времени обращаться. — Это я так, гипотетически.
— Задрал ты меня, джокер, — сказал он. — Вот просто по-человечески задрал. Что ж у тебя характер такой поганый? Почему ты везде подвох ищешь?
— Потому что ставки в этой игре слишком высоки, — ответил я. — Так что там еще по поводу американцев?
— Ты — человек взрослый и сам все понимаешь, — сказал Харитонов. — Поэтому рассказывать тебе про патриотизм, родные березки и «нет пути назад» я не собираюсь. Влезть тебе в голову я не могу, и лишь надеюсь на твое благоразумие. Если ты решишь переметнуться, тебя никакие разговоры, никакие мои доводы не остановят. И я даже не буду тебе угрожать и рассказывать про длинные руки СВР, потому что американцы свои вложения постараются защитить по полной, и добраться до тебя мы сумеем только через долгие годы, если вообще сумеем и к тому времени у нас, или у тех, кто придет нам на смену, такое желание останется. Но если ты откажешь их вербовщику, или попросишь время подумать, даже если они к тебе с таким вопросом не подойдут, то в бою тебе надо будет внимательно смотреть не только в сторону врага. Потому что «дружеская» пуля в голову убьет тебя также надежно, как и скилл Ветра Джихада, а американцы будут рады лишить нас очень весомого козыря. Не потому, что они такие плохие парни, а потому что геополитические интересы.
— Охренеть у вас расклады, — сказал я. — Может, мне проще вообще не ехать?
— Мы и так выставили не самый топ, за исключением Безопасника, — сказал Харитонов. — И если что-то пойдет не так, партнеры могут обвинить нас в недостаточном старании.
— Да не все ли равно?
— Это политика, — сказал Харитонов. — От наших отношений со штатами будет многое зависеть, если дело дойдет до открытой конфронтации с Китаем. Там и помимо этого нюансов хватает, впрочем. И, поверь, окончательное решение о твоем участии было принять очень непросто.
— Но в конце концов, вы таки решили рискнуть, — сказал я.
— Мы рискуем не только тобой. И те опасности, о которых я говорил, угрожают и всем остальным членам группы. Да, ты будешь первым в этом списке, но, поверь, не единственным.
— Да, я все понимаю, — сказал я. — Геополитические интересы и все такое.
— Именно, — сказал он. — Еще вопросы?
— Айболит. Насколько он хорош?
— Очень хорош. Может вылечить все, кроме оторванной головы, причем в очень короткие сроки. Боевого применения у его скилла нет, но в качестве поддержки бывает очень полезен. Особенно при масштабных зарубах, а там планируется именно такой.
— Жонглер?
— Не так силен, как был Якут, но может манипулировать большим количеством предметов, — сказал Харитонов. — В бою может окружить себя облаком летающих ножей, отчего на расстояние рукопашной к нему не подойдешь.
— А Стеклорез в эту компанию как угодил? Он же тоже стажер.
— Уже нет. Его перевели в действующие сотрудники после атаки Лиги. Тебя бы тоже перевели, если бы ты не сбежал.
— Плачу от осознания утраченной возможности, — сказал я.
— В отличие от Безопасника и Жонглера, Стеклорез может работать на большой дистанции, — сказал он.
— Лучше всего на большой дистанции работают снайперские винтовки, — сказал я.
— За эту сторону вопроса отвечают наши партнеры, — сказал Харитонов. — И я думаю, что на снайперские винтовки они не поскупятся.
— Какой вообще план?
— Я не могу тебе сейчас об этом говорить.
— Но ты знаешь?
— Может быть, — сказал он.
— И как он тебе? Как ты оцениваешь наши шансы на успех?
— Они есть, — сказал Харитонов. — Я не могу сказать, насколько они велики, но они есть. Однако, ты должен понимать, что ни один план на сражение не выдерживает первого же столкновения с реальностью. Многое будет зависеть от материальной базы наших партнеров, их огневой поддержки, ну, и от того, кто там как себя поведет. Безопасник хорош, но у него проблемы с дальнобойностью его скилла. Если он сумеет подобраться к Ветру Джихада на расстояние удара, вопрос можно будет считать закрытым. Но проблема в том, что все наши сведения о Ветре устарели лет на пять. И ни мы, ни партнеры на самом деле понятия не имеем, на что он способен сейчас.
— Ну, обычные супермены качаются медленнее, — сказал я, пытаясь найти хоть какой-то повод для позитива.
— Пять лет, — напомнил мне Харитонов. — За пять лет я из любого задохлика Шварценнегера сделаю. При условии, что он будет постоянно тренироваться, конечно.
— Может и мне пойти покачаться?
— Боюсь, пяти лет тебе никто не даст, — сказал Харитонов. — Так что лучше расслабься и постарайся отдохнуть. Я бы тебе посоветовал провести время с семьей и друзьями, но, сам понимаешь, с территории тебя никто не выпустит, и это не вопрос доверия. Это вопрос безопасности.
Попробуй расслабиться в казарме, ага.
Народу в казарме днем было немного, но он все же был, да и вообще, на территории военной базы многие удовольствия, обычные в мирной жизни, человеку недоступны. Ни тебе порнушку посмотреть, ни пивка попить.
По пути я зашел в буфет, купил бутылку колы и пакет чипсов. Завалившись на кровать, я привычно достал из кармана телефон и завис.
Что делать-то? Гуглить информацию об ОАЭ, скиллах моих коллег, пытаться угадать, кого выставят американцы? Но ведь все уже наверняка известно, продумано, просчитано и будет доведено до меня, когда начальство решит, что время пришло.