Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью
Шрифт:
– Да нет - приходите-ка ко мне, - вяло воскликнул Фредрик.
– Приходите, послушайте, как у меня бурчит в животе!
– Привет, я убегаю!
– сказал Калле.
– Да, да, проваливай!
– горько пожелал Юнте, устремившись к ближайшим мосткам, где стирали белье.
Охота была окончена. Сикстен и Юнте понимали это.
Калле пожелал Фредрику спокойной ночи и легко и радостно помчался домой к Еве Лотте. В саду у нее, как известно, была пекарня, где пекарь Лисандер каждый день выпекал те самые караваи хлеба, а также французские и венские булочки, что поддерживали ровное и спокойное настроение горожан.
– Вот как, ты вернулся?
– удовлетворенно спросил Андерс.
– Да, погодите немного, я вам такое расскажу, - пообещал Калле.
Карманный фонарик отбрасывал свет на штаб-квартиру, где всевозможный хлам теснился вдоль стен. В свете фонарика было видно, как все три Белые Розы сидят скрестив ноги и слушают рассказ Калле о его удивительном спасении.
– Здорово, о храбрец!
– сказал Андерс, когда Калле закончил свой рассказ.
– Да, если учесть, что это - первый день военных действий, то Белые Розы, думаю, справились с ним отлично!
– согласилась Ева Лотта.
Тут послышался женский голос, прорезавший вечернюю тишину.
– Ева Лотта, если ты сейчас же не ляжешь спать, я пошлю за тобой папу!
– Да, да, мама, иду!
– закричала Ева Лотта.
Ее верные спутники тоже поднялись, чтобы идти.
– Привет! Увидимся завтра!
– попрощалась Ева Лотта и удовлетворенно рассмеялась.
– Алые думали, что захватят Великого Мумрика - ха, ха-ха!
– Но тут-то они и просчитались, - заявил Калле.
– Нынче ночью они ничего не добились!
– сказал Андерс, с достоинством спускаясь вниз по веревке.
7
«Неужели есть на свете место более спокойное и бедное сенсациями, нежели этот маленький городок, - думала фру Лисандер.
– Да и как вообще может случиться хоть что-нибудь в такую жару!»
Она медленно прогуливалась между палатками на рыночной площади и рассеянно выбирала товары, выставленные для всеобщего обозрения.
День был ярмарочный, и на рыночной площади было полным-полно людей. Казалось бы, во всем городе жизнь должна бить ключом. Но не тут-то было! Все было таким же вялым, как всегда. Вода в маленьком фонтане перед ратушей тихонько и сонно бурлила, выливаясь из пастей бронзовых львов. Да и у бронзовых львов был такой же сонный вид. Музыка в Кондитерском саду у самой реки тоже играла тихо и сонно. Посреди солнечного дня оркестр играл вальс «Спокойной ночи!». Воробьи, клевавшие хлебные крошки на земле между столами, время от времени мелко и судорожно подпрыгивали, но, по правде говоря, вид у них был также совершенно сонный, да, да, и у них…
«Все и всё спят», - думала фру Лисандер.
Люди почти не в силах были стоять группками на площади и вяло беседовали друг
Потому что в эту последнюю среду июля было в самом деле жарко. Фру Лисандер навсегда запомнит этот день как один из самых жарких, какие ей только довелось пережить. Весь месяц стояла удушливая жара и засуха, и казалось, будто июль решился именно сегодня побить свой собственный рекорд, пока не истек до конца его срок.
– Похоже, будет гроза, - говорили друг другу люди.
А многие из сельских жителей, приехавших в город, запрягали лошадей раньше обычного, чтобы не рисковать стать жертвами непогоды.
Фру Лисандер купила остаток крупной черешни у крестьянина, который торопился поскорее уехать. Довольная дешевой покупкой, она сунула мешочек в сумку. И только собралась двинуться дальше, как появилась, подпрыгивая, Ева Лотта и загородила ей дорогу.
«Наконец-то хоть кто-то не засыпает на ходу», - подумала фру Лисандер.
Она нежно разглядывала свою маленькую дочку, отмечая взглядом все детали: веселое личико, живые голубые глаза, белокурые пышные волосы и длинные загорелые ноги, торчащие из-под светлого, свежевыглаженного летнего платьица.
– Я вижу, вы, фру Лисандер, купили черешню?
– спросила Ева Лотта.
– Нельзя ли фрекен Лисандер взять хотя бы горсточку этой черешни?
– Разумеется, фрекен Лисандер, вы можете ее взять, - ответила мама.
Она раскрыла сумку, и Ева Лотта набрала полные горсти желто-красных, благоухающих ягод.
– А куда вообще-то ты собираешься?
– спросила фру Лисандер.
– Тебе этого знать нельзя, - сказала, выплюнув косточку, Ева Лотта.
– Секретное задание! Жуткосекретное задание!!
– Вот как? Ладно, только смотрине опаздывай к обеду!
– За кого ты меня принимаешь?
– возмутилась Ева Лотта.
– Я, кажется, ни разу не опаздывала ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. С тех самых пор, как прозевала кашку в день моих крестин.
Фру Лисандер улыбнулась.
– Я люблю тебя!
– сказала она.
Ева Лотта утвердительно кивнула головой в знак согласия с этим само собой разумеющимся фактом. И продолжала путь, каждый шаг которого был отмечен косточкой от съеденной черешни.
Мать Евы Лотты минутку постояла, глядя ей вслед. И внезапно какое-то боязливое предчувствие закралось ей в сердце. Боже мой, какая ее девочка со спины узенькая, какая она маленькая и беззащитная с виду! Вообще-то не так уж много времени прошло с тех пор, как эта малышка ела кашку. А теперь она, как дикарка, носится вокруг с «секретными заданиями» - хорошо ли это, не следует ли получше приглядывать за нею?
Вздохнув, фру Лисандер медленно пошла домой. Она чувствовала, что скоро сойдет с ума от жары, и тогда лучше уж сидеть дома.
Зато Ева Лотта ничуть не тяготилась жарой. Она наслаждалась ею так же, как шумом и суетой на улицах и соком чудесных черешен, который стекал ей на подбородок. День был ярмарочный, а она обожала ярмарочные дни. Да и вообще-то, если подумать хорошенько, она обожала все дни на свете, кроме тех, когда в школе бывали уроки ручного труда. Но ведь сейчас были летние каникулы.