Супруга опального магната
Шрифт:
«У нас еще не так поздно. Этот порошок, он вызывает тревожность»
«У нас половина третьего. Ну, да ладно. А что за порошок?»
«Неважно… просто порошок, и все»
«Как поживаешь?»
«Плохо. У моего мужа обнаружили рак. Неоперабельный. Порошок – единственное, что успокаивает нервы. Но ненадолго. Потом появляется тревожность»
«Сочувствую. Только ты не увлекайся порошками. Они приведут в тупик, а у тебя ребенок»
«Знаешь, я даже рада, что скоро избавлюсь от мужа. Он старый и мерзкий. Не представляешь, как я скучаю по России»
«А как же ребенок? Его ты для чего рожала, если так радуешься, что твой муж скоро умрет?»
«Это не его ребенок»
«Стоп. Ты подбросила своему мужу чужого ребенка?»
«Так получилось…»
«Неужели он не заметил, что сын не его?»
«Заметил... Нельзя не заметить. Цвет глаз невозможно изменить. Он ничего не говорит, потому что боится, что я брошу его умирать в одиночестве»
«Цвет глаз? О чем ты? Что с глазами у твоего сына?»
«Слушай, я и так слишком много болтаю… это все дурацкий порошок. Извини».
Связь обрывается. Стас сидит на постели, уставившись на экран. Цвет глаз. Чей ребенок у Анатолия Янковского? Почему он до сих пор не убил жену и подкидыша? Вряд ли из-за болезни. Такие, как Янковский, ничего не боятся.
Снова всплывает сообщение.
«Ты поможешь мне вернуться в Россию? Я должна увидеть его настоящего отца…»
«Кто его отец?»
«Я не могу тебе сказать»
«Вот так просто в три часа ночи я тоже не могу ничего тебе обещать»
«Ладно. Извини, что написала»
Стас снова смотрит на экран телефона. Сон уже давно оставил его, и теперь гложет любопытство.
Открывает сеть Фейсбук. Заходит на страничку Софи. Внимательно смотрит фотографии. Приближает их в телефоне, насколько можно. И вдруг натыкается на одну единственную фотографию Виктора Янковского. Она спрятана в отдельную папку. Виктор стоит, свесившись вниз с кормы какой-то яхты, в летней белоснежной рубашке и очках от солнца.
Некоторое время Стас размышляет. Отчего Софи украдкой от мужа хранит фотографию самого ненавистного врага Стаса?
Снова перелистывает фотографии условно счастливой американской жизни семьи Анатолия Янковского. Приближает ребенка. Догадка пронизывает сердце в один миг, и он осторожно сглатывает.
Та же тонкая линия губ, Похожая улыбка. И глаза. У ребенка голубые глаза.
Не веря себе, Стас подскакивает с кровати. Запускает пальцы в темные волосы. Нервно меряет шагами спальню. Пазл собран. Софи родила ребенка от Виктора Янковского и пыталась выдать его Анатолию за родного.
«А если уговорить Софи выйти за меня замуж, я могу стать официальным опекуном сына Виктора Янковского, — возбужденно размышлял он. — У Виктора есть дочь, но нет сына. Его сын будет в моей полной власти. Я дам ему свою фамилию и буду делать с ребенком все, что пожелаю. Виктор не сможет его защитить. Он вообще ничего не сможет. В России суд всегда на стороне матери».
Он снова включил телефон.
«Дорогая Софи. Ты оставила в моем сердце неизгладимый след. Я постараюсь приехать как можно скорее, чтобы поддержать тебя в трудные минуты. Твой Стас» - полетело сообщение. Но ответа не последовало. Видимо, странный порошок сделал свое дело, и жена Анатолия Янковского вырубилась.
«Ничего. Завтра проспится, и я ей снова напишу», — подумал он.
Глава 17. Август, Таша
Я сижу в роскошном салоне красоты на первом этаже «Черной Башни» и терплю прикосновения мастера к ногтям. И почему красивые ногти всегда так долго делают? Если бы только ногти… впереди целая вереница процедур. Вряд ли я выберусь отсюда раньше, чем через три часа.
Телефон вибрирует возмущенными сообщениями от мужа. Виктор шлет их через каждые десять минут, и я уже начинаю нервно вздрагивать.
«Таша, еще долго?»
«Таша, малышка лезет на стену»
Втягиваю грудью воздух. Пишу ответ левой рукой.
«Покормите рыбок»
«Мы их четыре раза кормили. Они сдохнут, Таша!»
«Дай ей головоломку, пусть разбирает»
«Она не хочет разбирать».
«Вить, я все равно не встану, пока ногти не будут в порядке. Крепись. Придумай что-нибудь».
Муж шлет мне изможденный смайлик и выходит из сети.
На самом деле я очень редко оставляю дочь в приемной у мужа. Но сегодня форс-мажор. Няня заболела гриппом и не смогла прийти, а у Вити день рождения. И не просто день рождения. У него юбилей – тридцать пять лет. Ресторан заказан на шесть часов вечера, и он будет полон гостей. Понятно, что я должна выглядеть идеально.
Бабушка приедет только вечером, так что выход остался один. Жертвой нашей любимой дочки пал отец.
— Все, с покрытием закончено! — громко сообщает мастер маникюра, и я вздрагиваю, возвращаясь в реальность.
Телефон вибрирует сообщением.
«Тася уснула».
Наверное, это самое радостное сообщение из всех, которые я получала от Вити.
Еще час на эпиляцию. Укладку волос я уже заказываю на дом.
«Возвращайся скорее, у меня через двадцать минут будут итальянцы!» - летит сообщение от мужа.
Выдыхаю.
Благодарю мастера и быстро расплачиваюсь на рецепшене кредиткой.
Стремительно миную просторный холл с магазинами, и лифт везет меня на третий этаж. Туда, где в приемной мужа сидит маленькая Тася.
— Обедом покормили, — торжественно сообщает секретарь Вера.
— Ура, — виновато улыбаюсь и бегу в кабинет, забрать маленькое счастье.
Виктор стоит у панорамного окна, засунув руки в карманы брюк роскошного костюма, надетого специально по поводу дня рождения и приезда партнеров из Италии, и гордо улыбается. Тася сидит в его огромном кресле, болтает маленькими ножками и задумчиво рассматривает вертящуюся скульптуру из черного мрамора на столе – мой подарок Виктору на день рождения. Он любит такие вещи. Скульптура займет свое место рядом с фотографией, на которой мы с Тасей улыбаемся.