Супружеский долг

Сэндс Линси

Она заснула, едва коснувшись головой подушки, доказав ему на деле, что устала до изнеможения. Эмори же, напротив, никак не мог погрузиться в целительный сон. Голова гудела от мыслей. Да и тело, возбужденное близостью жены, не хотело подчиниться и расслабиться. Он лежал, уставясь в потолок, изредка поглядывая на вырисовывающиеся под покрывалом округлые формы женского тела. Как было бы чудесно заняться с Эммой любовью как следует, без стука в дверь и понуканий дюжины толпящихся на пороге людей, подбадривающих его, словно на скачках!

Наконец под утро

сон одолел его, но был тревожным и неглубоким. Он проснулся от звука скрипнувшей двери — это Эмма вышла из спальни. Эмори вновь задремал, но вскоре был разбужен лордом Рольфом. Двоюродный брат Эммы зашел сообщить ему, что они с епископом уезжают. Эмори принял это известие равнодушно и с трудом выдавил из себя: «С Богом, счастливого пути», — но Рольф не торопился уходить. Он перевел разговор на кузину. Эмори быстро сообразил, в чем заключалась истинная цель визита, когда тот начал пространно наставлять его, как надо обращаться с Эммой, и грозить всяческими карами, если он как-то ее обидит.

Сначала Эмори разозлился из-за того, что тот считает себя вправе вмешиваться в его отношения с женой, но, взяв себя в руки, понял, что, будь на его месте, скорее всего вел бы себя точно так же. Поэтому, вместо того чтобы схватиться за стоявший у изголовья меч и изрубить на кусочки наглеца, грозившего у него перед носом указательным пальцем, Эмори просто закрыл глаза и притворился, что заснул посреди проповеди. Для большей убедительности он несколько раз громко всхрапнул. Рольф замолчал и, неодобрительно покачав головой, вышел вон. Однако через минуту в спальню ворвался Блейк.

Поначалу Эмори обрадовался появлению друга. Он как раз собирался попросить его отправиться с Маленьким Джорджем в лес, чтобы расправиться с разбойниками раз и навсегда и отыскать воина, вооруженного луком и стрелами: Эмори хотел отблагодарить человека, спасшего ему жизнь. Но Блейк не дал ему и рта раскрыть, разразившись страстным и невероятно длинным монологом, который завершился советами, как Эмори следует обращаться с Эммой.

Выслушав очередное наставление, Эмори пришел в бешенство. Его оскорбляло то, что все окружающие пытались учить его, как вести себя с женой. Неужели его считают таким неуклюжим идиотом?!

— Эмори, ты должен помочь ей поверить в себя. Она отчаянно нуждается в твоей поддержке. Ты должен…

— Нет, это ты должен умерить свой пыл. Я сам знаю, как мне обращаться с моей женой! — не выдержав, рявкнул наконец Эмори.

Блейк переменился в лице.

— Я всего лишь хотел… — неуверенно произнес он.

— Не лезь туда, куда не просят! Заведи себе жену, с ней и разбирайся.

Обида Блейка прошла так же мгновенно, как появилась, сменившись иронической ухмылкой.

— Прошу прощения, Эмори. Я не хотел вызвать в тебе ревность. Я не знал, что ты уже успел полюбить Эмму.

Глаза Эмори сузились в щелочки.

— Я не ревную!

— Нет, ревнуешь.

— Нет, не ревную.

— Ревнуешь, ревнуешь!

— Я вовсе не… — Эмори схватился за голову, почувствовав вдруг жгучую боль в области раны.

— Я же вижу,

что ревнуешь! — рассмеялся Блейк и поспешно покинул комнату.

Бормоча проклятия, Эмори откинулся на подушки и закрыл глаза. Возможно, ему удастся хоть немного поспать. Право же, это совершенно неосуществимо, когда его прелестная женушка лежит, свернувшись клубочком, у него под боком. Он задумался, какой была бы их брачная ночь, если бы Фальк в свое время исполнил свой супружеский долг. Пожалуй, вдруг осознал он, их брак не состоялся бы вовсе. У нее уже была бы парочка детишек, и она могла бы больше не выходить замуж. Лорд Бертран не представлял бы для нее никакой угрозы.

Мысль эта почему-то его огорчила. Если бы не странности поведения Фалька, не лежал бы сейчас Эмори здесь, в этой постели, в этом замке, с милой, прелестной женой, лишавшей его сна.

Вздохнув, Эмори повернул голову и поглядел в окно. Только теперь он понял, что оно не открыто, как он решил в первую ночь, а застеклено. Черт возьми! В его замке окна были со стеклами! Он радостно заулыбался. Это было дорогое и редкое удовольствие. До сих пор он видел застекленные окна только в одном замке… в королевском!

А теперь и он живет в замке с застекленными окнами. Эмори в очередной раз удивился Фальку: почему ему не сиделось дома? Подумать только: красавица жена, прекрасный дом… Чего еще желать человеку?

Вспомнив, как тянул он с приездом сюда, какие строил догадки насчет внешности невесты, Эмори поморщился. Ну и дурак же он был: решил, что его ждет старая карга! Хотя что еще он мог подумать? Фальк был женат на Эмме около двух лет и не только отказался делить с женой брачное ложе, но вообще держал ее существование в секрете. О его браке не подозревал никто в Лондоне. А может, и во всей Англии.

Видимо, причину странного поведения Фалька Эмма искала в самой себе. Бедняжка заключила, что виной всему ее отталкивающая внешность.

Эмори тяжело вздохнул. Разумеется, ее вера в себя была подорвана. Безусловно, ей необходима поддержка. А раз дело обстоит таким образом, ему предстоит огромная работа. Он решительно подумал: да, ему придется постоянно говорить ей о ее красоте.

Нетерпеливо постукивая пальцами по кровати, он обвел сверкающим от гнева взглядом комнату.

Ему было досадно, что Блейк проник в интимный мир его жены. Это было его право, право мужа! Будь он проклят, если позволит другу успокаивать нежную, ранимую Эмму. Это его работа! Он ее муж!

— Милорд! Леди Эмма, леди Эмма! Милорд нарушает ваше предписание! — пронзительно закричала появившаяся на пороге Мод, увидев пытавшегося встать с постели хозяина.

Эмори пришел в бешенство. Черт побери! Это его замок! Он может делать все что хочет и когда захочет. В конце концов, он здесь главное лицо и заявит об этом жене со всей решительностью. Эмори стиснул зубы и поднялся на ноги. Но в следующее мгновение гримаса боли исказила его лицо.

Самоуверенность Эмори вмиг исчезла. Он виновато посмотрел на дверь. Эмма явилась в спальню и огорченно ахнула: