Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
Сидела себе, курила, пила - маленькими-маленькими глоточками - "чай с коньяком", стараясь не думать о событиях последних дней, и как-то незаметно для самой себя погрузилась в воспоминания...
Детство у маленькой Севы было радостным, счастливым и безоблачным: любящие и обеспеченные родители, ласковые бабушки, дедушки и многочисленные тётушки, плюсом - музыкальная школа и художественная студия.
"Сева"? Что за странное имя для девочки? Ах, это уменьшительное от "Северины"? Но и "Северина", согласитесь, имя достаточно редкое и экзотичное.... Как и откуда оно взялось-появилось? Это Севин папаша - Ян Алексеевич Чернов - учудил. Он, вообще, был большим, идейным и законченным чудаком - в хорошем смысле этого слова. В том плане, что профессиональным художником, прозаиком и поэтом. А ещё
И в средней школе (престижной, с художественным уклоном и изучением сразу двух иностранных языков), у Севы всё было хорошо: опытные и интеллигентные преподаватели, подруги и друзья из приличных семей, разнообразные кружки и факультативы. Да и училась она легко - играючи, с удовольствием и практически на одни "пятёрки".
После окончания средней школы (с золотой медалью, естественно), Северина поступила в питерский (тогда ещё в ленинградский), Университет, на факультет психологии. Почему был сделан такой выбор? Это Севина матушка Римма Антоновна (дама прагматичная, разумная и "строгих правил"), насоветовала, мол:
– Очень интеллигентная, приличная и перспективная профессия.... Чем - перспективная? Да, сейчас в нашем СССР к психологам относятся...э-э-э, достаточно прохладно. Ну, как к бездельникам, которые - по указанию начальства - должны обязательно присутствовать в штатном расписании. А на Западе, наоборот, как мне шепнули знающие люди, психологи остро востребованы всеми крупными фирмами, компаниями, группами, корпорациями и концернами. И платят им, поверь, очень приличные деньги. Ну, о-о-очень приличные. Значит, и у нас - через некоторое время - так будет.... И в плане личной жизни психология очень даже полезна. Вот, доченька, получишь ты высшее образование. Придёт время создавать крепкую семью. А выбрать свою достойную "вторую половинку", доложу я тебе, родная, ох, как непросто. Ошибиться можно запросто. Тут-то тебе - при выборе "правильного" спутника жизни - полученные психологические знания и пригодятся. Тесты всякие - ненавязчиво и незаметно - проведёшь. То, да сё...
Итак, Северина, будучи девушкой домашней и послушной, матери перечить не стала. И, в принципе, никогда не пожалела об этом: интересной и завлекательной наукой оказалась психология. Да и полученное образование потом очень даже пригодилось - уже в другой жизни, в России капиталистической...
А вот, с "программой" личной жизни дочери мудрая Римма Антоновна ошиблась: не стала Сева дожидаться окончания Университета и уже на втором курсе (как только ей исполнилось восемнадцать лет), вышла-выскочила замуж за Костьку Таболина, студента Восточного факультета того же учебного заведения. Свадьба была очень скромной, без помпы и пафосных излишеств. Молодожёны поселились в квартире Черновых, на Васильевском острове. Поселились, а уже через три с половиной месяца развелись. Почему - развелись? Ну, мол, "не сошлись характерами и темпераментами". Это уже потом, через много лет, Сева догадалась, что без "матушкиной руки" там не обошлось. Умело и несуетливо "развела", что называется, молодых, воспользовавшись Костькиной доверчивостью, вспыльчивостью и мягкотелостью. А после официального развода ещё и утешать пыталась:
– Не грусти, дочурка. Всё, что ни делается, всё к лучшему. За битого, как говорится, двух небитых дают. Опыт - дело наиважнейшее. А в следующий раз уже не ошибёшься: правильного, крепкого и настоящего мужика выберешь.
Только "выбирать правильного мужика" Северине больше не хотелось: словно бы надломилось в ней что-то. А ещё через какое-то время Сева с удивлением осознала, что мужчины (все-все-все, даже Том Круз и Ален Делон), её больше не интересуют. Совсем.... Женщины и девушки? Ну, пожалуй. Надо попробовать. Попробовала. Понравилось...
В 1992-ом году она с отличием закончила Университет. И тут жизнь - совершенно неожиданно и без предупреждений - покатилась под откос. Во-первых, семью покинула Римма Антоновна: поехала в Германию в гости к дальней-дальней родственнице (благо "железный занавес" к тому моменту уже окончательно рухнул), а обратно не вернулась. Только коротенькое письмо прислала, мол: - "Случайно встретила свою "большую и светлую Любовь". Не обессудьте. Доченька, ты меня непременно когда-нибудь поймёшь и простишь.... Ян, виновата я перед тобой. Так уж получилось. Извини. Через неделю вышлю все необходимые для развода документы. Подпиши их, пожалуйста. И не поминай лихом...". Во-вторых, выяснилось, что "в бурные девяностые" дипломированные психологи никому были не нужны. Проститутки были нужны, боевики-рэкетиры, жулики и торгаши всех мастей, продажные "менты", депутаты, умеющие красиво языком трепать, гастарбайтеры и наркодилеры. А, вот, психологи - нет. Никому и совсем-совсем-совсем-совсем.... Тяжёлые настали времена: отец, забросив живопись и поэзию, пил "горькую" и продавал на "блошином рынке" свои старые картины, денег хронически не хватало. И тогда Северина - от полной безысходности - стала трудиться "на рынке недвижимости". То бишь, устроилась в небольшое профильное Агентство рядовым агентом. И неожиданно "дело пошло": одна успешная сделка, вторая, третья.... Вскоре за достигнутые успехи её перевели в "старшие агенты". Потом повысили до "начальника сектора вторичного рынка". Ещё через три года Северина перешла на работу в крупный строительный трест - на престижную должность "коммерческого директора".... Всё постепенно наладилось: в семью вернулся достаток, Ян Алексеевич распрощался с "зелёным змием" и вновь вернулся к живописи, поэзии и дальним путешествиям. Личная жизнь? Так, с переменным успехом. И сугубо с представительницами женского пола...
Время текло - призрачно и вязко, словно густой яблочный сироп. Ничего, по большому счёту, не происходило. Так, по мелочам: переехали с папаней в новую четырёхкомнатную квартиру, прикупили приличную дачу и пару престижных иномарок, по фешенебельным зарубежным курортам поездили вволю. Серо-жёлтая скука и мещанская рутина, короче говоря. У отца-то целая куча различных хобби наличествовала. Повезло. А Северина, так и "не нашедшая себя", скучала целыми вечерами напролёт. Всё скучала и скучала...
В 2012-ом году умер отец: рак поджелудочной железы - сгорел за два с половиной месяца. Похороны, нудные пафосные речи, горькие слёзы, поминки. Потом хмельные гости (то есть, участники поминок), разъехались по домам. Только Нинель Алексеевна, младшая сестра Яна Алексеевича, осталась - помочь с грязной посудой. А когда упомянутая посуда была успешно помыта, тётушка - во время совместного чаепития - такого нарассказала племяннице, такого.... Ну, в корне меняющего жизненную ситуацию. Кардинально и навсегда...
Вообще-то, Северина знала, что родословная их семьи как-то связана с российским дворянством. Но, извините, княжеское происхождение? Хм, внушает.... А тут ещё выяснилось, что князь Василий Чернов (знатный вельможа времён Екатерины Второй), являлся знаменитым алхимиком, мог посещать - по тайному Порталу - иные Миры и даже состоял в загадочной масонской ложе с шотландскими корнями. Было, короче говоря, от чего впасть в лёгкий транс...
В комнате отца - в одёжном шкафу - обнаружился старинный (очень-очень древний), кожаный сундучок, щедро оббитый тёмными металлическими заклёпками. А в сундуке - чего там только не было: листы тёмно-жёлтой пергаментной бумаги с обломанными краями, потрёпанные и ветхие гусиные перья, серебряная почерневшая чернильница, разномастные стеклянные колбы и склянки (и пустые, и с тёмно-бурой жидкостью внутри), керамические ёмкости с притёртыми крышечками, заполненные разноцветными порошками, а также массивный антикварный перстень - золотой, с багрово-красным рубином.
– Почему же папа никогда мне не рассказывал об этом?
– осторожно извлекая из сундучка древние раритеты, недоумевала Северина.
– Неужели, не доверял? Или же здесь - что-то другое?
– Другое, племяшка, совсем другое, - ободряюще улыбаясь, заверила Нинель Алексеевна.
– Во-первых, в советские времена принадлежность к древнему княжескому роду окружающие могли воспринять...э-э-э, по меньшей мере, неоднозначно. Вот, Ян и молчал. А потом уже и привык - молчать. Во-вторых, существует старинное семейное предание, что, мол, бесперспективное это дело - связываться с "наследством" князя Василия. А ещё и опасное. Очень-очень опасное...