Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
Возле сборно-щитового гаража стоял одинокий грузовик. А рядом с его задними колёсами были беспорядочно свалены в кучу несколько ящиков, коробок и рюкзаков.
– Бардак какой-то непонятный, - тут же принялся ворчать известный аккуратист Белов.
– Словно не воинская часть, а какая-то насквозь-штатская шарага. Чёрт знает, что такое...
– Неблагодарность чёрная, - объявил хриплый и чуть надтреснутый голос, и из-за пятнистого тента появилась смуглая физиономия, украшенная глубокими морщинами и светло-бежевой чалмой.
"Обычная берберская физиономия. Или же почти обычная", - машинально отметил Петров.
– "Если
– И в чём же упомянутая тобой неблагодарность выражается?
– поинтересовался Тёмный.
– Кстати, привет, Маххамад.
– Привет, русские. Долгих лет - стоять вам на посту.... В чём - выражается? Ну, как же. Сперва пришлось одному тащиться в столицу. Не ближний свет. Замучаешься баранку крутить-вертеть. Потом - одному же - загружаться всяким барахлом. После этого, без сна и толком не поев, обратно ехать и разгружаться на базе. Устал. Поэтому хмур и недоволен.... Дадите закурить?
– Держи, приятель, - протянул сигаретную пачку и зажигалку Лёха.
– Бери сразу несколько штук. Заслужил, - про себя же он подумал следующее: - "Говорят, что Маххамаду недавно исполнилось шестьдесят пять лет. В хорошей физической форме находится дедуля, надо признать. Ловко сиганул из кузова. С чётко-выраженной звериной грацией.... Что можно сказать относительно его речевых особенностей? Да, нормально всё. Говорит, как и все здешние жители. То бишь, на вычурной смеси арабского, английского и французского языков...".
– Спасибо, служивые.
– А что из столицы-то привёз?
– Всё для вас, господа офицеры, - со вкусом затягиваясь предложенной сигаретой, усмехнулся пожилой бербер.
– Вы же у нас нынче - канадцы? Вот, всё канадское и привёз: трусы, носки, майки, ботинки, блокноты, шариковые ручки, часы, носовые платки, перочинные ножики, сигареты, зажигалки, презервативы, одноразовые носовые платки, таблетки от головной боли и бессонницы, два охотничьих ружья, клетки для ливийских шакалов, разные научные причиндалы, ну, и так далее. Всего не перечесть.... Как говорит Ветер: - "В серьёзных делах мелочей не бывает...".
– Какой ещё - ветер?
– непонимающе нахмурился Белов.
– Генерал Ветер. Так в здешних краях величают мистера Громофф. Он же непредсказуемый. То спокойный и ласковый. То порывистый и холодный. То что-то вкрадчиво нашептывает. То разрушает всё, что встретится у него на пути, ничего и никого не жалея.... Ветер. Иначе и не скажешь.... Всё, русские, хватит разговоров. Дела ждут. Вот - ваши рюкзаки. Пока пустые. Заполняйте их - по своему усмотрению - канадскими вещами. Не ленитесь. Лень, по утверждению Великого Пророка, является страшным смертным грехом.... Всё понятно?
– Чай, не тупее тупых, - дежурно отреагировал Петров.
– Уложимся в лучшем виде.... Подожди, старина. Трусы-носки-футболки-презервативы это, конечно, хорошо. Не возражаю.... А где же штаны и куртки? Канадского производства, я имею в виду?
– Они вам не потребуются.
– Почему?
– Потому, - продолжил излучать абсолютную невозмутимость Маххамад-младший.
– Все зарубежные бо.... бот...
– Ботаны?
– любезно подсказал Тёмный.
– Да. Спасибо. Все зарубежные ботаны - после недельного пребывания в нашей Сахаре - обязательно переодеваются в арабские одежды. Так было. Так есть. Так и будет. Ботаны, они очень умные люди. Р..., ра..., рациональные. Вот.... В двух крайних картонных коробках лежат ваши походные одежды. Во-первых, тонкие и широкие холщовые подштанники. Во-вторых, длинные просторные балахоны-джуббы нужных расцветок. В-третьих, шешемы - головные уборы пустынных туарегов. В-четвёртых, берберские плетёные сандалии.... Э-э, переоденетесь уже на опорной точке. Ветер не велел - привлекать внимание. Что-то о вреде каких-то "шоу" толковал.... Занимайтесь, русские, вещами. И рюкзаками...
Через некоторое время у гаража появилась Ванда. Только подходить к машине не стала, остановилась в шестидесяти-семидесяти метрах от неё.
– Иди уже, чудик влюблённый, к зазнобе сердечной, - ворчливо усмехнулся Белов.
– Тут я и один управлюсь.
Лёха подошёл. Девушка закинула свои руки ему за шею. Поцелуй длился и длился, лишая ощущения реальности и парализуя волю...
"Какие же у неё тёплые, мягкие и нежные губы", - бились в голове бестолковые и обрывочные мысли.
– "Нежные и одновременно жадные - до полного и окончательного безумия. И спина. Очень сильная и податливая спина.... А это что такое - безумно-упругое? Попа...".
В его грудь упёрлись острые кулачки.
– На сегодня, пожалуй, хватит, - неохотно отстраняясь и с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, заявила Ванда.
– Иначе я за себя не ручаюсь.... Значит, важная служебная командировка? Практически месячная?
– Местная, рядовая и насквозь обычная, - отводя глаза в сторону, уточнил Петров.
– Думаю, за две недели управимся. Может, даже за полторы. Не вопрос.... Улетишь на свой Шпицберген?
– Здесь останусь. До твоего возвращения.
– Зачем? Почему?
– Сама толком не знаю. Предчувствия одолевают. Мол, обязательно надо дождаться твоего возвращения. Обязательно.
– Хорошо, дождись.... А фотоаппарат? Палыч его тебе отдал?
– Ага. Любезно вернул.
– Конечно же, пустой? То есть, со стёртыми снимками, сделанными в Запретной зоне?
– Нет, не угадал, - неуверенно улыбнулась девушка.
– Почему-то один снимок остался. Очень важный.... Может, случайно?
– У генерал-лейтенанта Громова не бывает случайностей. Никогда. Знать, так надо.... И что - на сохранившемся снимке?
– Низкое-низкое небо, по которому ползут рваные тёмно-серые облака. У самого горизонта угрожающе застыли пухлые тёмно-синие тучи. Свинцовые волны неизвестного морского залива размеренно и упрямо бьются о буро-жёлтые скалы. На высоком-высоком обрыве, по-хозяйски нависая над морем и серо-жёлтыми скалами, расположился солидный средневековый замок, разрушенный местами. Нижний ярус крепостного сооружения сложен из светло-серых разноразмерных валунов, а верхний - из желтоватых каменных блоков и красно-бурого кирпича.... Глядя на снимок, создаётся устойчивое впечатление, что данный замок - в первую очередь - является крепостью, контролирующей вход в полукруглую уютную бухту, в которой наблюдается несколько заякорённых морских судов. Непонятные такие кораблики. Парусные. Неуклюжие и допотопные...