Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
– Кому надо - тот и нарисовал, - тут же нахмурился пожилой бербер.
– Когда надо - тогда и нарисовал. Не стоит задавать лишних вопросов, на которые - всё равно - не получишь правдивых ответов. Всё, русские, будем ложиться спать. На земной поверхности уже наступила ночь. И у нас с вами - ночь...
– Ио-йо-йо, - донеслось из призрачного жёлто-зелёного полусумрака.
– Йо, йо, йо. Ио-йо-йо...
– Что это, будильник надрывается?
– нещадно пихаясь локтями, недовольно заворочался на старенькой войлочной кошме Петров.
– Наши
– А сколько сейчас времени?
– Подожди немного.... Ага, пять двадцать пять. Скоро рассвет.... Маххамад, что происходит?
– Йо, йо, йо. Ио-йо-йо, - упрямо и настойчиво разносилось по подземному помещению.
– Йо, йо, йо. Ио-йо-йо...
– Похоже, что к Глубокой пещере пожаловали незваные гости, - поднявшись на ноги, предположил бербер.
– Пойду, успокою верблюдов. Кха-кха.... Ждите, русские.
Вскоре всё стихло.
К погасшему костру, болезненно покашливая, вернулся Маххамад-младший и объявил:
– Пошли, бойцы, к выходу. Взглянем - что там и как. Естественно, прихватив с собой огнестрельное оружие. Я иду первым, а вы, приотстав метров на двенадцать-пятнадцать, шагаете следом...
В какой-то момент бербер резко остановился, плавно опустился на корточки, а потом лёг на живот и ловко, словно матёрая пустынная змея, пополз вперёд. Дополз до выхода из подземелья, с полминуты внимательно понаблюдал за округой, после чего поднялся на ноги и, приглашающе махнув правой рукой, позвал:
– Ко мне, русские.
Они подошли. На земной поверхности было светло: одна четверть солнечного диска уже выползла из-за далёкой линии горизонта, заполняя всё вокруг ласковыми светло-жёлтыми лучами.
– Это же, как я понимаю, местные пустынные волки?
– спросил Лёха.
– Они самые, - хищно оскалился Белов.
– Рыжие крысоловы. Lobo desierto, выражаясь по-научному. Гроза пустынных крыс и прочих грызунов.... Порядка двухсот штук. Может, и больше. Разместились на гребнях двух высоких барханов, расположенных в непосредственной близости от входа в Глубокую пещеру. Наблюдают за нами, рыжие бестии.... А ещё они совсем не боятся огня и иногда - по ночам - нападают на лагеря беспечных путешественников. Так как уважают человечинку.
– Серьёзно?
– Иногда такое случается. Действительно, нападают, - тревожно передёрнув узкими плечами, подтвердил бербер.
– И мясом человека не брезгуют. Ну, как вы - мясом пещерных летучих мышей.... А эти конкретные лобо, похоже, нас стерегут. И настроены они, как я понимаю, весьма серьёзно...
– Не вижу никакой реальной угрозы, - легкомысленно сплюнув под ноги, заявил Лёха.
– У тебя, старина, имеется автомат. А у нас с Тёмным - по охотничьему ружью. До этих рыжих волчишек метров четыреста пятьдесят будет, не больше. Сейчас немного поиграем в тир. Подстрелим несколько особей, а остальные, понятное дело, тут же разбегутся. И все дела.
– Нельзя стрелять. Мой автомат старенький, без глушителя. Как рабочая "легенда" и предписывает. Да и на ваших ружьях глушителей нет. Нельзя стрелять.
– Почему - нельзя?
– Грохот будет. Эхо его разнесёт по пустыне.
– Что из того?
– Нам - строгим генеральским приказом - к кому велено попасть в плен?
– терпеливо улыбнулся Маххамад-младший.
– Ну, к этим.... Как их там? К хитрым и осторожным идиотам, проживающим в далёком-далёком оазисе.
– Правильно излагаешь, русский. А до оазиса Аль-Дуз, между прочим, ещё с полнедели пути. Зато в пятнадцати-двадцати километрах отсюда кочуют пустынные туаренги-шептуны.... Разве у нас был приказ - попасть в плен к кочевникам?
– Не было, врать не буду.
– И я о том же толкую. От выстрелов поднимется грохот. Лобо, без сомнений, уйдут. Но сюда, благодаря бесстыжему эху, обязательно прикочуют любопытные "шептуны".... Мы - к тому времени - уже отправимся в путь? Безусловно, отправимся. Но что с того? Следы-то на песке останутся. Туаренги, они опытные и знатные следопыты. Да и верблюды у них рослые и очень быстрые. Обязательно вычислят, догонят и возьмут нас в полон. Ради пошлого выкупа, конечно.... Так что, стрелять нам нельзя. Ни в коем случае...
– Значит, предлагаешь оставаться в плену у рыжеватых шакалов?
– невесело усмехнулся Петров.
– И, понятное дело, дожидаться наступления ночи, когда они решат проявить - на деле - свои каннибальские наклонности? Каннибальские по отношению к нам, я имею в виду?
– Сейчас я прогоню их, - надувшись гордым мыльным пузырём, пообещал Тёмный.
– Меня покойный Аль-Кашар научил одной полезной и очень эффективной штуковине. Называется - "вой вечного ужаса". Сейчас-сейчас. Только сперва надо настроиться должным образом, отринув всё мелкое, пафосное и несущественное.
– Я слышал об этом высоком искусстве, - уважительно покачал головой пожилой бербер.
– "Вой вечного ужаса", это, конечно, да. Сила.... Только, вот...
– Что ещё?
– Ты, впав в благородный транс, завоешь. Рыжие лобо, познакомившись со смертельной тоской, тут же умчатся прочь. Всё так и будет. Без сомнений.... А наши верблюды?
– Что - верблюды? Они-то здесь причём?
– Притом. Отголоски твоего воя обязательно проникнут в Глубокую пещеру. Берберские "корабли пустыни" (как вы, русские, выражаетесь), они очень и очень чуткие. Тёмный ужас достанет и их мохнатые Души. Достанет и перевернёт. И верблюды, разломав пещерный загон, помчатся, куда глаза глядят, не разбирая дороги.... Или ноги сломают о валуны и скальные обломки. Или же головы разобьют о стены.
– Да, закавыка...
– Мы же нынче - опытные канадские зоологи, - беззаботно хмыкнул никогда неунывающий Лёха.
– Причём, на совесть вошедшие в нужный "образ". Следовательно, выкрутимся...
Петров и Тёмный вернулись в Глубокую пещеру, а Маххамад-младший остался у входа - караулить коварных и непредсказуемых лобо.
– А где наш "зоологический" саквояж?
– принялся озираться по сторонам Лёха.
– Ага, нашёлся. Открываю.... Вот и они, "сонные" таблетки. Читаю инструкцию.... Всё понятно. Две штуки старательно "вдавливаются" в кусок мяса. Через пару минут глупый рыжий пустынный волк, жадно заглотивший данный кусок, крепко-накрепко засыпает. Нормальный вариант...