Суворов. Чудо-Богатырь
Шрифт:
Князь Борис накинул на плечи шинель и в сопровождении Ивана быстро направился на перевязочный пункт.
— Вот он, ваше сиятельство, — проговорил Иван, подводя князя к смертельно раненному Сергею.
Тот тихо стонал с закрытыми глазами.
— Сергей! — тихо позвал его князь.
Умирающий открыл глаза.
— Ваше сиятельство, пришли… Спасибо… — слабым голосом заговорил Сергей. — Хочу перед смертью попросить у вас прощения.
— У меня? За что?
— Я… я любил попову дочь.
— Ты… ты любил Анну? — воскликнул князь Борис.
— Любил, крепко любил, в солдаты нарочно
Сергей заметался в предсмертных муках.
— Несчастный!..
Из глаз князя Бориса текли слезы.
— Скажите ей, князь, что и в предсмертный мой час я не переставал ее любить… Отцу моему поклонитесь от меня, пусть он за меня молится… Умираю…
— Батюшка, прочтите над умирающим молитву, — останавливая проходившего мимо священника, сказал князь Борис.
Старец-священник покрыл голову умирающему епитрахилью и дрожащим голосом стал читать отходную молитву.
Когда он окончил, Сергея уже не было в живых.
XVI
Война в Италии с французами, продолжавшаяся пять месяцев, окончилась. И за это время Италия была полностью освобождена от французов, было взято 25 крепостей, 3000 орудий, 200 000 ружей, 80 000 пленных.
Выполняя повеление царя, Суворов двинул войска в Швейцарию.
Суворов ехал на казацкой лошади, в довольно поношенном синем плаще, а рядом с ним ехал князь Борис Пронский. Другой адъютант графа, Дмитрий Жданов, был сильно ранен в сражении при Нови и был отправлен лечиться в Петербург.
— Князь, чай, ни разу тебе не приходилось видеть швейцарские горы? — приостанавливая свою лошадь и добродушно улыбаясь, спросил Суворов у Бориса Пронского.
— Нет, не доводилось, — ответил князь.
— Горы здесь высокие, взбираться на них нелегко! Боюсь, ворчать солдатушки будут на меня, старика.
Предчувствие не обмануло Суворова. При переходе через неприступные горы с их ледниками, большими водопадами, бездонными пропастями среди солдат пошел ропот.
Об этом узнал Суворов. Он приказал выстроить те полки, которые недовольны. Солдаты смотрели и удивлялись: перед ними роют глубокую могилу.
Вот вышел Суворов, бледный, встревоженный, и стал упрекать солдат:
— Вы бесславите мои седины; подумайте, я водил к победе отцов ваших, но вы не дети мои, я не отец вам! Ройте мне могилу и положите меня в нее… Я не переживу моего стыда и вашего позора, — громко проговорил Суворов и подошел к яме.
Это так поразило солдат, что они все как один человек крикнули:
— Веди, отец наш! Веди куда хочешь. Мы все готовы с тобой умереть!..
Сентября 14-го русские солдаты стали спускаться к знаменитому Чертову мосту. Здесь колонны Суворова соединились с корпусом Розенберга. Солдаты шли по правому берегу реки Рейсы. Дорога преграждена была громадными утесами, которые отвесно врезались в самое русло реки. Сквозь эту естественную стену пробито было узкое и низкое отверстие, называемое «Урнерская дыра». Этот проход был довольно узок, так что два человека в ряд едва могли пройти. Проходя этим подземельем, солдаты выходили на узкую тропинку, которая огибала гору в виде карниза и круто спускалась к Чертову мосту, перекинутому над бездной между двумя отвесными утесами. Внизу ревела стиснутая скалами река.
И эту неприступную позицию отчаянно защищали французы.
Чертов мост был ими разрушен, но русские ратники быстро его починили, сломили сопротивление французов и двинулись далее, пока не достигли Мутенской долины. Солдаты были усталы и измучены, и им необходим был продолжительный отдых.
Здесь от жителей долины Суворов услышал неприятные известия: при Цюрихе Римский-Корсаков потерпел поражение, так же был разбит австрийский генерал Готц. Еще узнал Суворов, что неприятель стягивает свою армию к Швицу, чтобы запереть нашим солдатам выход из Мутенской долины.
Был назначен военный совет.
— Корсаков разбит и прогнан за Цюрих! — громким голосом начал говорить Суворов. — Австрийский генерал Готц пропал без вести, и корпус его рассеян. И прочие австрийские войска, шедшие для соединения с нами, тоже опрокинуты и прогнаны. Боевых снарядов и продовольствия для солдат у нас почти нет, так же нет лошадей и вьючных животных для перевозки артиллерии. Нам все это австрийское правительство торжественно обещало доставить, но обмануло. И мы очутились без оружия, без провианта, благодаря союзной с нами Австрии!
Тут Суворов умолк, закрыл глаза и погрузился в задумчивость.
Но это продолжалось недолго. Великий старец опять заговорил:
— Полагаю, теперь идти нам на Швиц невозможно; у Массены солдат свыше шестидесяти тысяч, а у нас нет полных двадцати. Идти назад… стыд! Я не привык отступать!
На минуту он умолк, но потом, окинув быстрым взглядом всех находившихся на военном совете, громко сказал:
— Но мы — русские! С нами Бог! Мы разобьем врага! Да, да, мы победим его! — воскликнул Суворов, подошел к столу, на котором лежала карта Швейцарии, и стал говорить: — Здесь и здесь — французы, мы их разобьем и пойдем сюда. Пишите, пишите.
Все находившиеся принялись записывать план фельдмаршала.
«Мы вышли от Александра Васильевича с восторженным чувством, — пишет Багратион, — с твердым намерением — победить или умереть, но умереть со славой — закрыть знамена наших полков телами нашими. И сделали по совести, по духу, как русские… сделали все, что только было в нашей силе: враг был всюду бит, и путь наш, через непроходимые до того, высочайшие, снегом покрытые горы — нами пройден. Мы прошли их, не имея и вполовину насущного хлеба, не видав ни жилья, ни людей… Грязь со снегом были нашею постелью, а покровом — небо, сыпавшее на нас снег и дождь. Гром, раздававшийся над нашими головами и гремевший внизу, под нашими ногами, был вестником нашей славы, нашего самоотвержения».
Пробираясь из Мутенской долины, генералы Милорадович и Ребиндер штыками очистили путь, положив на месте около 4-х тысяч французов и забрав более тысячи пленных.
В знаменитый поход через Швейцарию французы потеряли много офицеров, одного генерала и 4 тысячи рядовых; пленных взято около 3-х тысяч человек, в том числе был один генерал, 3 полковника и до 40 офицеров; с нашей стороны убитыми потеряно 661 человек, ранеными 1361, в том числе было 5 генералов, среди которых были князья Багратион и Горчаков.